Нравственный аргумент в пользу субсидий часто звучит примерно так:
В отличие от прежних кризисов, таких как ипотечный кризис 2008–2009 годов, в 2020 году нет злодея; вместо этого у нас есть стихийное бедствие, нежить, сеющая хаос в обществе. Поскольку этого нельзя было ни предугадать, ни рассчитать, а остановка экономики была вынужденной мерой со стороны правительства, виноватых нет, и, следовательно, все пострадавшие предприятия должны получить государственную поддержку. Сохранение текущего корпоративного статус-кво позволит экономике «перезапуститься», когда это будет необходимо, вернувшись к своему предвирусному облику.
Такой довод неудовлетворителен по нескольким причинам. Во-первых, субсидии посылают рынку сигнал, который меняет корпоративное поведение, поощряя погоню за рентой и чрезмерный аппетит к риску. Это негативные внешние последствия, которые, как минимум, необходимо признать. Во-вторых, искусственность этого кризиса выдумана. Экономика была бы в плохом состоянии даже без обязательной изоляции. И как показывает история, даже в тех случаях, когда внешние потрясения негативно сказывались на отдельных отраслях, финансовая помощь не смогла вернуть им былую славу, что в первую очередь ставит под сомнение целесообразность направления средств на субсидии.
И наконец, общество уже не будет прежним после ликвидации вируса; в обозримом будущем характер многих отраслей в корне изменится. Субсидирование игнорирует этот факт, тщетно пытаясь заточить экономику в янтарном камне, пребывая в заблуждении о том, что распределение ресурсов общества в предвирусное время является оптимальным для поствирусного мира. Корпоративный крах и реорганизация в рамках согласованных процессов банкротства позволили бы использовать наши ресурсы более продуктивно, а не просто укрепить существующий корпоративный баланс сил.
Это не искусственный кризис
Один из сбивающих с толку доводов заключается в утверждении о том, что кризис навязан правительством, как будто в один прекрасный день все страны мира решили бесцеремонно закрыть свои границы и приостановить торговлю. Это поразительно наивная идея. Даже удивительно, что кто-то ее придерживается. Хотя бездействие правительства, безусловно, усугубило кризис, это не единственная причина. Этот кризис был спровоцирован искрой вируса, эпидемии, подобной которой мы не видели за последние 100 лет, которая подожгла фитиль слабой, живущей взаймы глобализированной экономики. Если бы правительства просто решили позволить вирусу стереть с лица земли своих граждан, торговля все равно бы полностью остановилась. Нельзя разделять экономический ущерб, вызванный приостановкой бизнеса, и ущерб, причиненный вирусом — это грани одного явления.
Это подлинный и закономерный кризис, а не искусственный. Существование кардинальных контрмер правительства не является моральным оправданием для помощи компаниям. Простое введение естественного для каждой пандемии карантина не является достаточной причиной для огромных подачек акционерам публичных компаний.
Обратной дороги к предвирусной эпохе нет
Просители финансовой помощи любят утверждать, что только если мы сможем сохранить целостность корпораций, нам удастся перезапустить экономику в прежнем виде. Это мышление в лучшем случае утопично. Мало того, что становится все яснее, что нас ждет затяжная битва, но и мир, похоже, тоже кардинально меняется. Слепая поддержка крупнейших должностных лиц в каком-либо конкретном секторе на докризисных условиях — это прямой путь к установлению зомбированной антиконкурентной системы.
История дает нам прекрасный пример непредвиденного внешнего потрясения, которое послужило оправданием для финансовой помощи отрасли. В 2001 году, когда воздушные перевозки были прерваны атаками 11 сентября, правительство поспешно оказало помощь авиакомпаниям в размере 15 миллиардов долларов, которая в последующие годы увеличилась до 50 миллиардов долларов. В сфере воздушных перевозок после этого эпизода государственной поддержки происходил полный бардак: каждая крупная авиакомпания США подала заявку на банкротство в период между 2001 и 2011 годами. US Airways подавала заявку дважды, в 2002 и 2004 годах. Оглядываясь назад, нетрудно понять, что правительственная гарантия для отрасли, столкнувшейся с серьезными структурными проблемами, была неуместной и просто оттягивала момент полного упадка компаний.
Из некролога отрасли, опубликованного The New York Times:
«Программа государственных субсидий, по словам некоторых экспертов, вероятно, ухудшила положение дел, препятствуя столь необходимой на тот момент для бизнеса встряски, оставляя на плаву самых слабых в ущерб остальным и закрепляя избыточное количество посадочных мест».
Потрясение внешнего характера. Моральное оправдание оперативной финансовой помощи корпорациям. Отложенная экономическая встряска. И бизнес на постоянном жизнеобеспечении, не желающий реорганизовываться в соответствии с более эффективными экономическими моделями. Все это кажется до боли знакомым. Авиалинии останутся в поствирусном мире, но этот мир будет полон географических препятствий, красных и зеленых зон и 14-дневных карантинов. Международные перелеты, возможно, утратят свое былое значение. Оказывая помощь авиалиниям и сохраняя целостность структур их корпораций, государство пытается сохранить статус-кво. Но я готов поспорить, что спрос на авиапутешествия в мире после COVID-19 значительно сократится.
Авиапутешествия — один из очевидных примеров, но и во многих других сферах намереваются сохранить корпоративный стиль жизни, мало сочетающийся с реалиями мира после COVID-19. Путешествия, круизные лайнеры, парки развлечений, туризм, рестораны, заграничное производство “точно к сроку”, коммерческая недвижимость — это те несколько сфер, которые еще долго будут страдать из-за кризиса. Выборочно помогая отраслям, которые могли бы вполне обоснованно сократиться, консолидироваться или повысить свою эффективность, государство борется с течением, пытаясь продиктовать рыночные результаты. Но есть лучший путь: позволить свободному рынку, а не государству, оценивать компании, а приток капитала обеспечить только платежеспособным компаниям.
Более того, спасательные меры сами несут в себе важную информацию. Они сообщают главам корпораций, что двери сейфа распахнуты и можно получить бесплатную страховку от правительства при условии, что вы неплохо играете в политические игры. Если через два года авиапутешествия не поднимутся, что мешает директору авиакомпании вернуться за очередной порцией субсидий? Аргументы “за” будут идентичны прежним — общественная добродетель поддержания рабочих мест и работоспособного авиапарка. В конце концов вирус возник не по их вине.
У стимулирования нет пределов
Нет никаких естественных ограничений для спасательных мер, как только эта форма стимулирования нормализуется. Фактически каждый кризис, шок или сбой в работе будут использоваться как оправдание для просьб о помощи. Если сохранение занятости и существующей корпоративной структуры любой ценой будет нашим приоритетом, то в конечном итоге мы получим горстку косвенно-государственных предприятий, полностью изолированных от суровой рыночной реальности. Даже если потрясения, которые обеспечивают обратную связь, несправедливы или непредсказуемы, это не означает, что они каким-то образом необоснованны или должны быть подавлены. И если случится так, что мир изменится таким образом, что бизнес больше не сможет похвастаться тем положением, которое он когда-то имел, тогда расчистка рынка приведет к тому, что этот сектор сократится.
Несмотря на то что апологеты стимулирования экономики государством хотели бы, чтобы вы так думали, нет никаких моральных оснований для субсидий – существует только рефлексивное желание избежать кратковременной боли. Если бы инфляционисты действительно хотели уменьшить вред в масштабах всего общества, они бы агитировали за прямые выплаты частным лицам, а не требовали вместо этого, чтобы выделяемые государством средства пропускались через неэффективный корпоративный фильтр.
Некоторые тенденции невозможно обосновать или предотвратить. И если изменение климата угрожает белым медведям, так тому и быть. Просители же государственной поддержки заставили бы нас установить кондиционеры в Арктике.