bZx vs. CFTC: это не конец, но начало, или криптофшор в действии

Содержание

1. Содержание
2. Введение
3. Фабула дела
   1. Фактология
   2. Правовые стандарты
   3. Общие вводные
   4. Халатность
   5. Обязанность и нарушение обязанности
   6. Нарушение обязательств
   7. Ответственность партнёрства
   8. bZx DAO Формирование полного товарищества
4. Утверждения о партнёрстве против каждого ответчика
   1. Corporate Veil Piercing
5. Условия использования
   1. Правовые стандарты по условиям использования
   2. Конкретная персональная юрисдикция в отношении Бина
   3. Ещё одно правило
   4. Важно
6. Комментарии Menaskop

Введение

Итак, это не просто и не только перевод, но и мои мысли о том, как надо вести себя участникам ДАО с регуляторами: до создания, во время работы и после «закрытия» ДАО.

Суть: fingfx.thomsonreuters.com/gfx/…MTDopinion.pdf. 

Фабула дела 

Во-первых, истцы в этом деле утверждают, что каждый ответчик является партнёром bZx DAO, то есть Децентрализованной автономной организации. [В первую очередь для нас интересно bZx DAO и его преемник, Ooki DAO, но также в деле упоминаются: Kyle Kistner, Tom Bean, bZeroX LLC, Leveragebox LLC (совместно именуемые ответчиками «Leveragebox»), Hashed International LLC, and AGE Crypto GP, LLC (именуемые ответчиками «Hashed Defendants,» а вместе с Leveragebox Defendants — ответчики).

Истцы утверждают, что пострадали из-за халатности ответчиков после того, как на bZx DAO была успешно совершена фишинговая атака, которая привела к краже 55 миллионов долларов в криптовалюте. При этом истцы потеряли 1,7 миллиона долларов. [То есть менее 3%]. 

Ответчики Leveragebox ходатайствуют об отклонении иска в связи с отсутствием оснований для предъявления иска, отсутствием персональной юрисдикции (и по другим основаниям). 

Ответчики Hashed присоединяются к ходатайству Leveragebox и отдельно ходатайствуют об отклонении иска в связи с невозможностью заявить иск, отсутствием предметной юрисдикции (и по другим основаниям). 

И вот каков итог: Рассмотрев представления сторон и соответствующее право, суд частично удовлетворяет ходатайство Leveragebox (документ 27) и частично отклоняет его, а также отклоняет ходатайство Hashed (документ 31). Иски против Тома Бина, bZeroX LLC и Leveragebox LLC отклоняются без преюдиции.

Фактология

Согласно иску (хотя формально это называется First Amended Complaint («FAC»), то есть первая дополненная жалоба) bZx DAO управляла программным обеспечением на основе блокчейна под названием bZx Protocol, которое предлагало криптовалютные маржинальные торговые и кредитные продукты.

Для того чтобы понять природу bZx DAO и утверждения FAC, необходимо сделать краткий обзор криптовалюты и технологии, лежащей в основе этого класса активов. 

[Прим. Menaskop: Далее я не вырезаю кусок, хотя он не несёт для продвинутых пользователей ничего нового, но нам крайне важно понять: 1) что и как именно знал и принимал суд; 2) на чём он конкретно был сосредоточен]. 

Криптовалюта — это цифровой актив, основанный на сети, которая распределена между большим количеством компьютеров. Эта децентрализованная компьютерная сеть надёжно и публично записывает все транзакции по данной криптовалюте в распределённую бухгалтерскую книгу, называемую блокчейн. Некоторые блокчейны могут регистрировать транзакции по нескольким криптовалютам. В данном деле речь идёт о таких блокчейнах, как Ethereum, Polygon и Binance Smart Chain («BSC»).

Отдельная единица данной криптовалюты называется токеном. Токены можно менять и обменивать. Стоимость многих криптовалют колеблется относительно доллара США (или другой валюты), подобно тому, как колеблется цена традиционного товара. Некоторые криптовалюты, такие как биткоин или эфир, могут использоваться для покупки товаров или услуг, а также покупаются, продаются и хранятся в связи с их стоимостью. Другие криптовалюты используют преимущества распределённой бухгалтерской книги блокчейна для выполнения таких функций, как запись (результатов) голосований. Криптовалютные токены хранятся в цифровом кошельке, доступ к которому можно получить с помощью уникального пароля.

По мере развития криптовалютной индустрии появились новые децентрализованные финансовые приложения, или «DeFi», которые позволяют пользователям осуществлять все более сложные транзакции без необходимости взаимодействия с традиционными банками или другими регулируемыми организациями. 

Одним из возможных методов управления протоколом DeFi является децентрализованная автономная организация («ДАО»).

ДАО обычно не имеют формальной корпоративной структуры, предпочитая вместо этого распределять права управления между лицами, владеющими определённым токеном управления. 

Владельцы токенов могут предлагать и голосовать за действия, которые должна предпринять аффилированная DAO. Если предложение набирает необходимое количество голосов, ДАО принимает предложение.

В данном деле речь идёт о приложении DeFi под названием bZx Protocol. 

Протокол bZx — это «протокол для маржинальной торговли и кредитования с использованием токенов». По сути, bZx Protocol позволяет осуществлять маржинальную торговлю и кредитование в различных криптовалютах вместо традиционной фиатной валюты и традиционных ценных бумаг. Протокол bZx предлагает два продукта: Fulcrum, который позволяет осуществлять маржинальное кредитование и торговлю, и Torque, который позволяет пользователям выдавать кредиты с фиксированной процентной ставкой.

Протокол bZx поддерживает три блокчейна: Ethereum, Polygon и BSC. Чтобы использовать протокол bZx, пользователь выбирает, какую сеть блокчейн использовать, а затем подключает кошелёк для пополнения счета криптовалютными токенами. 

Протокол bZx утверждает, что он «не является кастодиальным», поскольку пользователи сохраняют контроль над своими паролями и цифровыми активами. На веб-сайте протокола bZx содержатся многочисленные заявления о безопасности протокола. 

Разработчики протокола bZx использовали закрытые ключи, которые позволяли разработчику получить доступ ко всем активам, записанным на двух из трёх совместимых блокчейнов. 

[Прим. Menaskop: выделенный фрагмент крайне важен, поскольку подчёркивает значимое влияние разработчиков на протокол].

Когда протокол bZx был впервые создан, он контролировался компанией bZerox LLC, соучредителями и контролирующими бенефициарами которой (как раз и выступали) Т. Бин и К. Кистнер. 

[Прим. Menaskop: опять же, здесь видна именно зависимость от конкретных лиц и ими созданного юридического лица].

Продукты Fulcrum и Torque управлялись компанией Leveragebox LLC, которая также была основана и контролировалась Бином и Кистнером. 

В августе 2021 года Протокол bZx объявил о планах передачи контроля над Протоколом от bZeroX LLC к bZx DAO, DAO, контролируемому (разными) лицами, владеющими токенами BZRX — криптовалютой, выпущенной DAO. В публичном обращении, описывающем предстоящий переход, Кистнер заявил:

«Это действительно интересно. Мы собираемся серьезно подготовиться к новой нормативной среде, обеспечив bZx защиту на будущее. Так много людей в [криптовалютной] индустрии сейчас получают юридические уведомления, а законодатели пытаются решить, хотят ли они, чтобы компании DeFi регистрировались как поставщики услуг виртуальных активов, или нет, и мы действительно собираемся предпринять все возможные шаги, чтобы убедиться, что когда регуляторы потребуют от нас соблюдения требований, мы ничего не сможем сделать, потому что мы отдали все сообществу».

[Прим. Menaskop: очередной раз обращаю внимание всех, что суд довольно последовательно, и не только в этом деле, и не только этот суд, изучает публичные доказательства, связанные со значимыми заявлениями]. 

Суд принимает к сведению постановление Комиссии по торговле товарными фьючерсами («CFTC») о возбуждении производства по делу bZeroX LLC, Т. Бим и К. Кистнер (CFTC № 22-31, 2022 WL 4597664 от 22 сентября 2022 года). (Поскольку) при вынесении решения по ходатайству по Правилу 12(b)(6) суды могут рассматривать соответствующие вопросы, подлежащие судебному уведомлению. (В частности) см. дело Swartz против KPMG LLP, 476 F.3d 756, 763 (9-й округ, 2007 г.): «Суд может «обратить внимание на факт, который не подлежит разумному оспариванию, поскольку он: (1) общеизвестен в пределах территориальной юрисдикции суда первой инстанции; или (2) может быть точно и легко определён из источников, точность которых не может быть разумно поставлена под сомнение». К надлежащим объектам судебного уведомления относятся и административные материалы. Например, (см. дело) Barron v. Reich, 13 F.3d 1370, 1377 (9th Cir.1994). (Поэтому) приказ CFTC о возбуждении дела является административным материалом, подлежащим судебному уведомлению.

[Идём далее…]

Когда передача контроля была завершена в августе 2021 года, bZeroX LLC передала все свои активы bZx DAO и (была) ликвидирована. 

На тот момент в протоколе bZx находилось 80 миллионов долларов, а на ДАО bZx была возложена ответственность за «поддержание протокола, создание новых продуктов, маркетинг бренда и управление сообществом».

С этого момента ДАО и протокол bZx контролировались держателями токенов BZRX, которые стали «главными движущими силами в управлении и принятии решений платформы bZx». Держатели токенов (с этого момента могли) предлагать и голосовать за предложения по управлению, которые, в случае принятия, реализуются Протоколом bZx.

[Прим. Menaskop: опять же — обращаю внимание, что суд досконально исследует общеизвестные факты]. 

Примерно 5 ноября 2021 года неизвестный хакер отправил фишинговое письмо на персональный компьютер разработчика протокола bZx.

Письмо выглядело вполне «легальным» и включало документ Word, содержащий скрытое вредоносное программное обеспечение. После открытия документа Word хакер получил доступ к личному цифровому кошельку разработчика, что, в свою очередь, позволило получить доступ к закрытому ключу разработчика. 

[Прим. Menaskop: крайне важно, что атака в итоге была на приватный ключ разработчиков и что по нему был доступ к залоченной в протоколе ликвидности]. 

Получив закрытый ключ, хакер смог перевести все криптовалюты, хранящиеся на блокчейнах Polygon и BSC, из протокола bZx. Блокчейн Ethereum не пострадал от взлома, потому что протокол bZx завершил внедрение определённых протоколов безопасности. В результате взлома пользователи потеряли криптовалютные токены на сумму около 55 миллионов долларов. Это был не первый случай взлома протокола bZx — в 2020 году протокол подвергся трем взломам с убытками примерно в 9 миллионов долларов, по крайней мере один из которых был связан с фишинговой атакой. 

21 ноября 2021 года ДАО bZx утвердило план компенсации для тех, кто пострадал от взлома. План предусматривал выплату компенсации всем, кто потерял токены BZRX, путём предоставления заменяющих токенов BZRX или токенов BZRX, которые со временем переходят во владение. План компенсации также предусматривал «долговые токены», которые постепенно будут выкуплены, чтобы возместить убытки пострадавшим.В FAC утверждается, что полное погашение (по этой схеме) “займёт тысячи лет”.

В декабре 2021 года Протокол bZx призвал пользователей перейти на платформу-преемника под названием Ooki. Ooki управляется так же, как и протокол bZx, за исключением того, что управляющая DAO называется Ooki DAO, а управляющие токены называются токенами OOKI. Многие держатели токенов BZRX (обменяли) свои токены на токены OOKI. 

Хотя bZx, Fulcrum и Torque всё ещё существуют, неоспоримо, что Ooki DAO является прямым преемником bZx DAO.

Истцами являются девятнадцать пользователей протокола bZx, которые индивидуально потеряли от $800 до $450 000 в результате взлома, а коллективно потеряли 1,7 миллиона долларов. 

Истцы инициировали данный коллективный иск 2 мая 2022 года и подали FAC 27 июня 2022 года. Ответчики Leveragebox подали ходатайство об отклонении FAC в полном объёме 18 июля 2022 года, а ответчики Hashed подали ходатайство об отклонении FAC 29 июля 2022 года.

Правовые стандарты

Общие вводные

Ходатайство о прекращении дела по Правилу 12(b)(6) проверяет достаточность жалобы. (См., например, дело) Наварро против Блока, 250 F.3d 729, 732 (9-й округ 2001 г.).  «Для того чтобы убрать ходатайство об отклонении, жалоба должна содержать достаточное количество фактов, принимаемых за истину, чтобы «заявить о правдоподобном по своему характеру требовании судебной защиты». (См. дело) Эшкрофт против Икбала, 556 U.S. 662. 678 (2009) (цитата Bell Atl. Corp. v. Twombly, 550 U.S. 544, 547 (2007)). 

Иск является правдоподобным, если фактические утверждения, подтверждающие его, позволяют «суду сделать обоснованный вывод о том, что ответчик несёт ответственность за предполагаемый проступок».

Фактические утверждения не обязательно должны быть подробными; вместо этого истец должен указать достаточные факты, которые, если они верны, «поднимают право на судебную защиту выше умозрительного уровня». Twombly, 550 U.S. at 545. 

Стандарт правдоподобности не является «требованием вероятности», но он требует большего, чем просто вероятность того, что ответчик действовал незаконно». Iqbal, 556 U.S. at 678 (цитата Twombly, 550 U.S. at 556).

Суды не обязаны принимать юридические выводы, выдаваемые за фактические утверждения, равно как и «шаблонного перечисления элементов основания иска» недостаточно. Twombly, 550 U.S. at 555. 

Суд принимает за истину все факты, изложенные в жалобе, и делает все разумные выводы в пользу истца. al-Kidd v. Ashcroft, 580 F.3d 949, 956 (9th Cir. 2009). 

В конечном итоге, суд должен определить, позволяют ли заявленные истцом факты, если они будут доказаны, предоставить запрашиваемую судебную защиту. См. Iqbal, 556 U.S. at 666; Fed. R. Civ. P. 8(a)(2).

Халатность

«Для того чтобы доказать факт халатности по закону Калифорнии, истец должен установить четыре обязательных элемента:

1. обязанность (которая в итоге нарушена);
2. нарушение (как набор фактов и правовых обоснований);
3. причинная (причинно-следственная) связь;
4. ущерб (который был нанесён)». 

(Это  вытекает, например, из дела) lleto v. Glock Inc., 349 F.3d 1191, 1203 (9th Cir. 2003) (цитируя Martinez v. Pacific Bell, 225 Cal. App. 3d 1557, 1564 (1990)). Ответчики Leveragebox утверждают, что в FAC не указаны факты, достаточные для установления элементов обязанности и нарушения в иске о халатности. 

[Прим. Menaskop: далее суд пробует плотно разобрать каждый из 4х пунктов]. 

Обязанность и нарушение обязанности

«В Калифорнии „общее правило“ заключается в том, что люди обязаны заботиться о том, чтобы не причинить вред другим, и поэтому они обычно несут ответственность за травмы, причинённые по их халатности». S. Cal. Gas Leak Cases, 7 Cal. 5th 391, 398 (2019). 

Однако «ответственность по халатности за чисто экономические потери … является „исключением, а не правилом“». «Основным исключением из общего правила о невозможности возмещения чисто экономических убытков, причинённых по халатности, являются случаи, когда между истцом и ответчиком существуют «особые отношения».

Стороны здесь согласны с тем, что суды рассматривают шесть факторов для определения наличия особых отношений:

1. «степень, в которой сделка должна была повлиять на истца»;
2. «предвидимость (осознание и ясность) вреда для истца»;
3. «степень уверенности в том, что истец понёс ущерб»;
4. «теснота связи между поведением ответчика и понесённым ущербом»;
5. «моральная вина, связанная с поведением ответчика»;
6. «политика предотвращения будущего вреда».

 Цитата даётся по J’Aire Corp. v. Gregory, 24 Cal. 3d 799, 804 (1979); см. также Rowland v. Christian, 69 Cal. 2d 108, 113 (1968) (формулировка более ранней версии факторов).

В FAC утверждается, что «протокол bZx и его партнеры обязали истцов поддерживать безопасность средств, депонированных с помощью протокола bZx, включая, но не ограничиваясь этим, введение в действие таких процедур, чтобы фишинговая атака на одного разработчика не привела к многомиллионной краже». 

Истцы утверждают, что создатели протокола bZx «сказали пользователям, что им не нужно «никогда беспокоиться о том, что… их взломают или [кто-то] украдёт [их] средства». 

Далее в FAC утверждается, что «протокол bZx и его партнёры также обязали истцов контролировать разработчиков и тех, кто работает над протоколом, чтобы важные пароли или детали безопасности не могли быть раскрыты из-за действий одного разработчика». 

Наконец, в FAC утверждается, что разработчик, на которого была направлена фишинговая атака, «обязан был обеспечить защиту [паролей] от вредоносных атак».

В деле Fabian v. LeMahieu, No. 19-CV-54-YGR, 2019 WL 4918431 (N.D. Cal. Oct. 4, 2019), суд рассмотрел иск о халатности, основанный на аналогичных фактах. Истцы утверждали, что криптовалюта была украдена с биржи ответчика в результате «несанкционированных транзакций». Отказывая в ходатайстве об отклонении иска, суд применил шестифакторный тест (см. выше) на наличие особых отношений и постановил, что ответчик обязан проявить заботу об истцах. 

В данном случае пять из шести факторов свидетельствуют в пользу наличия обязанности (заботиться об истцах):

• Во-первых, можно было предвидеть, что отсутствие безопасности на основной бирже [криптовалюты] нанесёт ущерб лицам, которые, как и истец, разместили свою [криптовалюту] на этой бирже, и что любой сбой безопасности на этой бирже приведёт к ущербу для истца и других аналогичных лиц;
• Во-вторых, вполне правдоподобно, что предполагаемое поведение [ответчиков], если оно соответствует действительности, может быть расценено как морально предосудительное, и такого рода действия могут способствовать достижению цели предотвращения будущего вреда;
• В-третьих, наложение обязанности проявлять осторожность в данном случае не приведёт к чрезмерному бремени для [ответчиков] и/или отрасли в целом.

Применение в данном случае факторов особых отношений свидетельствует в пользу того, что Ответчики были обязаны заботиться об Истцах. 

Во-первых, Истцы были предполагаемыми бенефициарами сделки, поскольку они были пользователями протокола bZx. В FAC утверждается, что протокол bZx является платформой для «маржинальной торговли и кредитования с использованием токенов», на которой истцы торговали после подключения кошелька и внесения поддерживаемой криптовалюты. 

Во-вторых, можно было предвидеть, что отсутствие безопасности в протоколе bZx нанесёт ущерб лицам, подобным истцам, которые использовали блокчейн BSC и Polygon на платформе. Этот вывод подкрепляется утверждением, что bZx была мишенью трёх предыдущих взломов с первоначальными потерями около 9 миллионов долларов, по крайней мере, один из которых был связан с фишинговой атакой. 

В-третьих, истцы заявляют о причинении ущерба с высокой степенью достоверности: названные истцы пострадали в результате кражи их криптовалютных токенов на сумму около $1,7 млн, а общая сумма кражи составила около $55 млн. 

В-четвёртых, истцы указывают на тесную связь между халатным поведением и их ущербом: если бы не халатное невыполнение операторами bZx DAO мер безопасности, которые, как знали операторы, были разумно необходимы для защиты протокола, криптовалюта истцов была бы в безопасности.

В-пятых, истцы утверждают, что поведение DAO заслуживает морального осуждения в свете их обещаний о безопасности. 

В-шестых, признание ответчиков обязанными перед истцами способствует политике предотвращения будущего вреда, возникающего в результате халатного надзора за мерами безопасности в протоколах DeFi. 

Перечисленные факторы свидетельствуют в пользу установления особых отношений между bZx DAO и истцами. 

Соответственно, суд считает, что истцы утверждают, что DAO bZx обязано проявлять разумную осторожность в отношении управления протоколом.

Это заключение не нарушено аргументами ответчиков Leveragebox: во-первых, ответчики Leveragebox пытаются (выделить) Fulcrum, поскольку сделки с протоколом bZx являются «некастодиальными», так как пользователи сохраняют опекунство над своими собственными активами. 

В FAC утверждается, что успешная фишинговая атака на разработчика bZx позволила хакеру получить доступ ко всем средствам, якобы находящимся под (прямым управлением) истцов, что делает различие между опекунскими и не опекунскими средствами бессмысленным. 

Во-вторых, ответчики Leveragebox утверждают, что в FAC не указаны сделки между истцами и ответчиками. Однако в FAC говорится о сделках между названными истцами и протоколом bZx, которые были именно такими сделками, для облегчения которых предназначался Fulcrum. 

Нарушение обязательств

Далее ответчики Leveragebox утверждают, что даже если они обязаны были проявить заботу об истцах, в FAC не приведены факты, убедительно свидетельствующие о том, что ответчики нарушили эту обязанность.

Ссылаясь на постановление суда по делу Разуки против Caliber Home Loans, Inc., № 17-cv-1718-LAB-WVG, 2018 WL 6018361, at *1 (S.D. Cal. Nov. 15, 2018), ответчики утверждают, что истцы не могут заявить иск, «просто утверждая, что произошёл взлом, и поэтому (некоторые) люди проявили халатность». (Dkt. 27-1 at 17-18). 

Однако (в ходе настоящего дела) истцы заявляют о нарушении с большей конкретикой, чем в жалобе в деле Разуки. В то время как в жалобе в деле Разуки содержались неопределённые заявления, не подкрепленные фактами, (в настоящем деле) истцы приводят достаточно фактов для обоснования своих требований.

В частности, в FAC утверждается, что 5 ноября 2021 года «разработчику bZx было отправлено фишинговое письмо на его персональный компьютер с вредоносным макросом в документе Word, который был замаскирован под „легальное“ вложение электронной почты, что затем запустило скрипт на его персональном компьютере. Это привело к тому, что его личная сид-фраза кошелька была скомпрометирована». 

Личный кошелек разработчика содержал «закрытые ключи (или коды, или парольные фразы), которые позволили [хакеру получить доступ к средствам пользователей протокола bZx]», и «эти ключи были единственным (необходимым) средством доступа [разработчика] к протоколу и внесения в него необходимых изменений».

Далее в FAC утверждается, что эти закрытые ключи были использованы для успешного взлома протокола в других, аналогичных случаях; в протоколе bZx были даны конкретные гарантии безопасности; и в протоколе не были реализованы меры безопасности, которые могли бы предотвратить травмы истцов. (Ранее оговаривалось также): «Проблема, как сообщила компания, заключалась в том, что, несмотря на обещания протокола об обратном, реализация протокола на двух из трёх блокчейнов, на которых он работал, была небезопасной. То есть, протокол был разработан для работы на блокчейне Ethereum, блокчейне Polygon и блокчейне Binance Smart Chain, но только его работа на блокчейне Ethereum была безопасной»). 

Принимая утверждения в FAC как истинные, суд считает, что истцы изложили достаточно фактов, чтобы правдоподобно утверждать, что ответчики нарушили свои обязанности. 

Ответственность партнёрства

Гипотеза ответственности истцов основывается на существовании полного товарищества между всеми лицами, владеющими токенами BZRX. 

В FAC утверждается, что ответчики являются партнёрами предполагаемого полного товарищества bZx DAO и, следовательно, несут солидарную ответственность за причинённый истцам ущерб. 

Ответчики Leveragebox утверждают, что FAC не может убедительно продемонстрировать существование полного товарищества. Кроме того, они утверждают, что в FAC не содержится достаточного утверждения о том, что ответчики являются членами предполагаемого полного товарищества.

Суд сначала рассматривает, содержит ли FAC достаточное количество фактов для правдоподобного утверждения, что bZx DAO является полным товариществом, а затем рассматривает, достаточно ли FAC утверждает, что каждый ответчик является партнёром в таком товариществе. 

bZx DAO Формирование полного товарищества

Согласно законодательству Калифорнии, «объединение двух или более лиц для совместного ведения бизнеса с целью получения прибыли образует товарищество, независимо от того, намереваются ли эти лица создать товарищество». 

[Прим. Menaskop: как видим, не только в тесте Хоуи прибыль — ключевой элемент].

«Согласно Кодексу о корпорациях, если лица, объединившиеся для совместного ведения бизнеса, не создают официальную организацию, подобную корпорации, объединение считается партнёрством независимо от намерений сторон». Jones v. Goodman, 57 Cal. App. 5th 521, 538 n.19 (2020); см. также § 16202(b): «[A]ассоциация, созданная на основании закона, отличного от данной главы, закона-предшественника или аналогичного закона другой юрисдикции, не является партнёрством согласно данной главе.»).

Далее: «[лица] могут непреднамеренно создать партнёрство, если их действия и поведение демонстрируют намерение заниматься совместным бизнесом». In re Marriage of Geraci, 144 Cal. App. 4th 1278, 1292 (2006) (отмечается, что суды рассматривают окружающие обстоятельства для определения намерения сторон). 

«Хорошо известно, что существование партнёрства является вопросом факта». Persson v. Smart Inventions, Inc., 125 Cal. App. 4th 1141, 1157 (2005) (цитируя дело Holmes v. Lerner, 74 Cal. App. 4th 442, 445 (1999)).

Истец может заявить о существовании партнёрства, представив конкретные фактические утверждения, демонстрирующие:

1. Право предполагаемых партнёров участвовать в управлении бизнесом;
2. Распределение прибыли и убытков между предполагаемыми партнерами; 
3. Вклады денег, имущества или услуг предполагаемых партнёров в партнерство. Рамирес против Сотело, № ED CV 13-2155 SJO (MRWx), 2014 WL 12586445, at *3 (C.D. Cal. 8 мая 2014 г.). «Участие в той или иной степени в управлении бизнесом является основным элементом организации партнёрства, и оно практически необходимо для определения того, что такие отношения существовали». Dickenson v. Samples, 104 Cal. App. 2d 311, 315 (1951). 
4. Важно отметить, что «отличительной чертой партнерства является объединение для совместного ведения бизнеса, а не [соглашение] о разделе прибыли». Холмс, 74 Cal. App. 4th at 454 (отмечая, что законодательный орган Калифорнии исключил раздел прибыли из законодательного определения партнёрства, что указывает на то, что законодательный орган «намеревался сделать раздел прибыли доказательством партнёрства, а не обязательным элементом определения партнерства»); см. также id. at 456 («Обычно о существовании партнёрства свидетельствует право соответствующих сторон участвовать в прибылях и убытках, а также в управлении и контроле бизнеса.»); Cal. Corp. Code § 16202©(3) («Лицо, получающее долю прибыли от бизнеса, считается партнером в этом бизнесе»).

В FAC утверждается, что «протокол bZx претендует на статус DAO, децентрализованной автономной организации, которая не имеет никаких юридических формальностей или признания». Истцы утверждают, что «учитывая их структуру и способ работы, ДАО bZx и Ooki являются полными товариществами между держателями токенов». Истцы утверждают, что ДАО должны быть признаны полными товариществами, и каждый партнёр должен нести солидарную ответственность за деликты ДАО. 

Ответчики Leveragebox утверждают, что в FAC утверждаются юридические выводы и не приводятся факты, достаточные для демонстрации существования полного товарищества. 

Чтобы обоснованно заявить о существовании полного товарищества, в иске должны быть приведены достаточные факты, доказывающие, что bZx DAO является:

1. объединением двух или более лиц;
2. осуществляющих в качестве совладельцев бизнес;
3. с целью получения прибыли.

В качестве отправной точки, в FAC утверждается, что DAO является «ассоциацией двух или более лиц (держателей токенов и инвесторов)».

В FAC также утверждается, что bZx DAO получает прибыль за счёт своих продуктов маржинальной торговли и кредитования, Fulcrum и Torque. Ответчики Leveragebox, похоже, не оспаривают ни одно из этих утверждений. 

Суд считает, что в FAC достаточно утверждений о том, что DAO является ассоциацией двух или более лиц и что она действует как коммерческое предприятие с целью получения прибыли. 

Далее суд рассматривает, утверждают ли исты, что держатели токенов BZRX выступают в качестве совладельцев DAO. 

В FAC утверждается, что «bZx изложила планы по передаче как доходов от протокола, так и контроля над аспектами протокола в ДАО bZx». То есть, «вооруженный десятками миллионов долларов, [DAO] возьмёт на себя задачу по поддержанию протокола, созданию новых продуктов, маркетингу бренда и управлению сообществом».

Истцы утверждают, что «когда переход был завершён, «юридическое лицо bZeroX LLC [перестало] существовать, а на его месте осталась DAO…».

В FAC утверждается, что «bZx DAO контролируется теми, кто владеет токеном BZRX», и что держатели токенов имеют права управления в DAO. То есть, «ключи от казначейства bZx [были] переданы DAO, а держатели токенов [BZRX] [стали] главными движущими силами в управлении и принятии решений платформы bZx в будущем».

В частности, они утверждают, что держатели токенов могут предлагать и голосовать за предложения по управлению. 

Держатели токенов могут предлагать «расходовать средства казны для найма людей; изменять цели и политику организации; и даже распределять средства казны среди держателей токенов, подобно тому, как корпорации могут разрешать выплату дивидендов». Если предложение получает необходимое количество голосов, DAO или протокол предпринимает предложенное действие.

Ответчики Leveragebox признают, что держатели токенов BZRX обладают некоторыми правами управления, но утверждают, что эти права слишком ограничены, чтобы установить существование полного товарищества. «Токены BZRX предоставляют владельцам лишь часть прав управления, которые касаются лишь узкого набора параметров протокола». 

Однако ограниченные права управления не лишают партнёрство его сущностной природы — партнёрство всё ещё может существовать, когда отдельные партнёры контролируют только часть предприятия. См. Singleton v. Fuller, 118 Cal. App. 2d 733, 741 (1953). «Тот факт, что каждый партнёр не имеет полного контроля над какой-либо частью партнёрского предприятия, не [отрицает] существования партнёрства, поскольку по соглашению один партнёр может быть наделён обязанностями по управлению предприятием или любой его частью».

Суд считает, что в FAC обоснованно утверждается, что держатели токенов BZRX обладали правами управления над DAO. 

Истцы также утверждают, что держатели токенов могут участвовать в прибылях DAO. Ответчики Leveragebox оспаривают эту характеристику, утверждая, что в FAC недостаточно указано на существование разделения прибыли и убытков. Они утверждают, что истцы просто «предполагают, что держатели токенов BZRX могли бы разделить прибыль», но это утверждение «далеко не соответствует утверждению, что [держатели токенов] согласились разделить прибыль и убытки».

«Фактическое разделение прибыли … является доказательством prima facie, которое должно рассматриваться в свете любых других доказательств при определении существования партнёрства». Holmes, 74 Cal. App. 4th at 457; см. также Nelson v. Abraham, 29 Cal. 2d 745, 749 (1947). «Партнёрство подразумевает совместное владение имуществом партнёрства и участие в прибылях и убытках продолжающегося бизнеса». 

«Однако тот факт, что прибыли и убытки не делятся поровну, не обязательно заставляет сделать вывод о том, что партнёрства не существовало». Constans v. Ross, 106 Cal. App. 2d 381, 389 (1951).

В данном случае в FAC утверждается, что держатели токенов «могут проголосовать за «распределение активов казны среди держателей токенов, подобно тому, как корпорации могут разрешить выплату дивидендов».

Здесь также имеет значение постановление Комиссии по торговле товарными фьючерсами («CFTC») о возбуждении дела, которое суд уже принял к сведению. CFTC установила, что «пул ликвидности протокола bZx… активы были предоставлены поставщиками ликвидности, которые в обмен получили токены, генерирующие проценты, а также токены протокола BZRX („токены BZRX“), дающие право голоса по некоторым вопросам, относящимся к управлению протоколом bZx».

Выводы CFTC подкрепляют утверждения FAC о том, что держатели токенов могут участвовать в прибылях DAO либо путём голосования за распределение казначейских активов между собой, либо с помощью токена, приносящего проценты.

Ответчики Leveragebox утверждают, что истцы «не приводят никаких фактов, свидетельствующих о том, что ответчики (не говоря уже обо всех держателях токенов BZRX) согласились нести все убытки, понесенные партнёрством».

Однако «соглашение о разделе прибыли подразумевает соглашение о соответствующем разделе убытков, если иное прямо не оговорено». Nat’l Bank of Com. in Pasadena v. Thompson Advert. Co., 114 Cal. App. 327, 329-30 (1931) (цитаты опущены); см. также Brown v. Fairbanks, 121 Cal. App. 2d 432, 440 (1953) («Положение о разделении убытков может подразумеваться в соглашении о партнерстве или совместном предприятии»).

В целом, суд считает, что утверждение о том, что держатели токенов BZRX могут делить прибыль, что свидетельствует в пользу того, чтобы рассматривать DAO как полное товарищество.

Ответчики Leveragebox далее утверждают, что вывод о том, что «каждый держатель токенов BZRX может быть совладельцем бизнеса с полномочиями управления и неограниченной личной ответственностью за любые убытки, связанные с платформой, и, таким образом, подлежит полному раскрытию их потенциальной ответственности … [было бы] радикальным расширением и изменением давних принципов законодательства о партнёрстве [и] не должно быть одобрено».

Однако при передаче контроля над протоколом bZx от bZerox LLC к bZx DAO партнёры решили не регистрировать DAO как ООО или другое юридическое лицо с ограниченной ответственностью. 

Фактически, CFTC заключила, что «Бин и Кистнер решили, что переход к ДАО изолирует Протокол bZx от регулятивного надзора и ответственности за соблюдение американского законодательства».

В публичном обращении, описывающем предстоящий переход, Кистнер сказал: «это действительно интересно. Мы собираемся подготовиться к новой нормативной среде, обеспечив bZx защиту на будущее. Так много людей в [криптовалютной] индустрии сейчас получают юридические уведомления, а законодатели пытаются решить, хотят ли они, чтобы компании DeFi регистрировались как поставщики услуг виртуальных активов, или нет, и мы действительно собираемся предпринять все возможные шаги, чтобы убедиться, что когда регуляторы попросят нас выполнить требования, мы ничего не сможем сделать, потому что мы отдали всё сообществу».

Учитывая этот контекст, суд не согласен с тем, что признание ДАО bZx в качестве полного товарищества будет «радикальным расширением и изменением давних принципов законодательства о товариществах, [которые] не должны быть приняты во внимание». (Тут следует также обратиться к делу) Nat’l Bank of Com., 114 Cal. App. at 329-30: «суды не приветствуют партнёрства, которые пытаются предоставить все преимущества коммерческого взаимодействия без соответствующих обязательств, и соглашение, которое предполагает такое уклонение, будет истолковано и приведено в исполнение как полное товарищество».

Принимая утверждения в FAC как истинные, суд считает, что истцы изложили факты, достаточные для утверждения о существовании полного товарищества среди держателей токенов BZRX. 

(Важное примечание!): Приказ CFTC о возбуждении дела указывает на то, что одним из способов получения токенов BZRX было инвестирование в протокол bZx, что подтверждает обоснованный вывод о том, что держатели токенов делали взносы в DAO. В частности, описание «пула ликвидности протокола bZx, активы которого были предоставлены поставщиками ликвидности, которые в обмен получили токены, генерирующие проценты, а также [токены BZRX], дающие право голоса по некоторым вопросам, относящимся к управлению протоколом bZx»). Такие вклады поддерживают рассмотрение DAO как полного товарищества. См. Ramirez, 2014 WL 12586445, at *3 (отмечая, что вклады денег, имущества или услуг в партнёрство со стороны предполагаемых партнёров подтверждают существование полного партнёрства).

Утверждения о партнёрстве против каждого ответчика

Далее суд рассматривает вопрос о том, достаточно ли в FAC фактических утверждений, чтобы продемонстрировать, что каждый отдельный ответчик является партнёром полного товарищества bZx DAO. 

Поскольку любой человек, владеющий токенами BZRX, является партнёром партнёрства, истцы могут доказать это, конкретно утверждая, что каждый ответчик владел токенами BZRX.

Что касается Кистнера и Бина, в FAC утверждается, что они стали соучредителями протокола bZx и первоначально контролировали его через компанию bZeroX LLC, которую они также основали и контролировали. 

Хотя в FAC не содержится конкретных утверждений о том, что Кистнер или Бин владели токенами BZRX, в нём утверждается, что они участвовали в принятии решений Протокола и что единственным способом участия в принятии таких решений является владение токенами BZRX и голосование ими. 

Эти утверждения подтверждают обоснованный вывод о том, что Кистнер и Бин обязательно владели токенами BZRX, когда участвовали в принятии решений по протоколу. В FAC также утверждается, что Кистнер всё ещё числится сотрудником bZx. 

Суд считает, что в FAC достаточно утверждений, чтобы сделать обоснованный вывод о том, что Кистнер и Бин владеют токенами BZRX.

Что касается Leveragebox LLC, то в FAC утверждается, что Leveragebox управляла торговой платформой Fulcrum, когда произошла фишинговая атака и взлом. 

В FAC не утверждается, что Leveragebox LLC владела токенами управления, принимала участие в управлении bZx DAO или участвовала в прибылях DAO. Суд считает, что в FAC отсутствует утверждение о том, что Leveragebox LLC была генеральным партнером bZx DAO.

Что касается bZeroX LLC, в FAC утверждается, что bZeroX создала и контролировала протокол до августа 2021 года, после чего bZeroX передала свои активы bZx DAO и распалась. 

На момент взлома bZeroX не существовало как юридическое лицо. В FAC не содержится никаких утверждений о том, что bZeroX владел токенами BZRX, участвовал в управлении bZx DAO или участвовал в прибыли DAO. 

Суд считает, что в FAC нет утверждений о том, что bZeroX был генеральным партнёром bZx DAO.

Что касается Hashed International LLC и AGE Crypto GP, LLC, в FAC утверждается, что обе организации были инвесторами в протокол bZx Protocol и членами DAO и полного товарищества. 

В FAC утверждается, что Hashed «публично заявила, что она „поддерживала команду [bZx]“ … и инвестировала в протокол и токен BZRX». В FAC нет прямого утверждения о том, что она владела токенами управления, но утверждается, что обе организации участвовали в принятии решений по протоколу.

Как уже говорилось ранее, эти утверждения подтверждают обоснованный вывод о том, что Hashed и AGE обязательно владели токенами BZRX, когда они якобы участвовали в принятии решений по протоколу. 

Суд считает утверждения истцов достаточными для обоснованного вывода о том, что Hashed и AGE владеют токенами управления.

Corporate Veil Piercing

[Прим. Menaskop: Veil Piercing — термин, используемый в юриспруденции для обозначения ситуации, когда суд принимает решение игнорировать юридический статус корпоративного лица и рассматривать его как распространяющийся на физических лиц, которые находятся за его юридической защитой. В таких случаях суд признаёт, что юридическая оболочка (corporate veil) предприятия, ограничивающая ответственность его собственников и управляющих, может быть «пронзена» (пробита), чтобы наказать конкретных людей за их действия или бездействия, связанные с этим предприятием.

Veil Piercing может произойти, когда корпоративное лицо было создано или используется для уклонения от законов или для обмана кредиторов, нарушения правил организации и функционирования компаний или других противоправных действий.

Такое решение может приниматься, если суд определит, что юридическая сущность была злоупотреблена, чтобы уклониться от закона или совершить незаконные действия, и если это необходимо для достижения справедливости и компенсации пострадавшим]. 

Бин и Кистнер утверждают, что истцы не привели никаких фактов, которые бы оправдывали применение Corporate Veil Piercing к Leveragebox и/или bZeroX. 

Однако в FAC утверждается, что Бин и Кистнер несут ответственность как партнёры полного товарищества bZx DAO, а не как участники своих ООО. 

Поэтому суд отклоняет ходатайство Бина и Кистнера о прекращении дела в той мере, в какой оно утверждает, что Бин и Кистнер защищены от ответственности своими ООО. 

[Прим. Menaskop: крайне значимый вывод на мой взгляд, к которому надо прислушаться всем защитникам теории «ДАО+ООО»]. 

Условия использования

Ответчики Leveragebox утверждают, что иск истцов о халатности запрещён Условиями использования, с которыми они согласились, когда получили доступ к Протоколу через веб-сайт Fulcrum. 

«Договоры, заключенные в Интернете, бывают двух видов: соглашения „click-wrap“ (или „click-through“), в которых пользователи сайта должны нажать на поле „я согласен“ после того, как им будет представлен список условий использования; и соглашения „browse-wrap“, в которых условия использования сайта обычно размещаются на сайте с помощью гиперссылки в нижней части экрана». Nguyen v. Barnes & Noble Inc., 763 F.3d 1171, 1175-76 (9th Cir. 2014). 

Условия использования Fulcrum были размещены в виде гиперссылки в нижней части главной страницы Fulcrum, и пользователям не требовалось нажимать кнопку «я согласен», прежде чем получить доступ к платформе. Таким образом, Условия использования Fulcrum являются «соглашением о просмотре».

Согласно калифорнийскому законодательству, соглашения, основанные на просмотре, являются обязательными для пользователя сайта только в том случае, если пользователь «фактически или конструктивно знает о положениях и условиях сайта». Long v. Provide Com., Inc., 245 Cal. App. 855, 863 (2016) (цитата Nguyen, 763 F.3d at 1176), см., например, Cairo, Inc. v. Crossmedia Servs., Inc., No. 04-cv-4825, 2005 WL 756610, at *5 (N.D. Cal. Apr. 1, 2005): признание того, что условия использования веб-сайта в режиме browse-wrap были обязательными для истца, когда он признал, что фактически знал об этих условиях.

«[В]тех случаях, когда веб-сайт делает свои условия использования доступными через заметную гиперссылку на каждой странице сайта, но при этом не уведомляет пользователей и не побуждает их предпринимать какие-либо действия, чтобы продемонстрировать согласие, даже близкое расположение гиперссылки к соответствующим кнопкам, на которые пользователи должны нажать, не более того, является недостаточным для возникновения конструктивного уведомления». Nguyen, 763 F.3d at 1179-80; см. также Long, 245 Cal. App. at 864-67 (принимая рассуждения Нгуена).

В данном случае гиперссылка на Условия использования расположена в нижней части главной страницы Fulcrum и, по-видимому, видна только в том случае, если пользователь прокручивает другие материалы, включая кнопки «Начать сейчас», используемые для доступа к торговым и кредитным функциям платформы.

Кроме того, Условия использования отображаются мелким шрифтом под восемнадцатью другими гиперссылками.

FAC не содержит утверждений, свидетельствующих о том, что истцам было известно об Условиях использования, когда они заходили на Протокол. Суд считает, что Истцы не имели ни фактического, ни конструктивного уведомления об Условиях использования и, следовательно, не связаны ими. 

Суд также считает, что Условия использования не запрещают истцам подавать иски против любого из ответчиков Leveragebox. Ходатайство ответчика Leveragebox об отклонении иска отклоняется в той мере, в какой оно направлено на отклонение требований истцов на основании Условий использования Leveragebox.

Правовые стандарты по условиям использования

Правило 12(b)(2) регулирует ходатайства о прекращении дела за отсутствием персональной юрисдикции. Истец должен доказать, что суд обладает личной юрисдикцией над ответчиком, «сделав лишь prima facie доказательство наличия юрисдикционных фактов, чтобы выдержать ходатайство об отклонении». Love v. Assoc’d. Newspapers, Ltd., 611 F.3d 601, 608 (9th Cir. 2010); см. также Pebble Beach Co. v. Caddy, 453 F.3d 1151, 1154 (9th Cir. 2006). 

Чтобы доказать это, «истцу достаточно продемонстрировать факты, которые, если бы они были правдивыми, подтверждали бы юрисдикцию над ответчиком». Ballard v. Savage, 65 F.3d 1495, 1498 (9th Cir. 1995). «Неопровержимые утверждения в жалобе должны быть приняты за истинные, а противоречия по поводу заявлений, содержащихся в показаниях под присягой, должны быть разрешены в пользу [истца]».

«Федеральные суды обычно следуют законодательству штата при определении границ своей юрисдикции в отношении лиц». Daimler AG v. Bauman, 571 U.S. 117, 125 (2014) (ссылка на Fed. R. Civ. P. 4(k)(1)(A)).

Калифорнийский статут… позволяет осуществлять персональную юрисдикцию в полной мере, допустимой Конституцией США«, — поэтому вопрос заключается в том, соответствует ли осуществление юрисдикции в отношении конкретного ответчика надлежащей правовой процедуре. Cal. Civ. Proc. Code § 410.10: «суд этого штата может осуществлять юрисдикцию на любом основании, не противоречащем Конституции этого штата или Соединенных Штатов». «Надлежащая правовая процедура требует, чтобы ответчик „имел определенные минимальные контакты“ со штатом суда, „чтобы поддержание иска не нарушало традиционных представлений о честной игре и существенном правосудии“». Picot v. Weston, 780 F.3d 1206, 1211 (9th Cir. 2015) (цитата Int’l Shoe Co. v. Washington, 326 U.S. 310, 316 (1945)).

Федеральные суды могут осуществлять как общую, так и специальную юрисдикцию в отношении ответчиков-нерезидентов. Helicopteros Nacionales de Colombia, S.A. v. Hall, 466 U.S. 408, 414 (1984). 

Общая юрисдикция существует, когда ответчик имеет «существенные» или «постоянные и систематические» контакты с государством суда. Id. at 415. Если контакты ответчика недостаточны для установления общей юрисдикции, конкретная юрисдикция всё же может существовать.

Тест из трех частей определяет, имеет ли ответчик-нерезидент достаточные контакты, чтобы на него распространялась конкретная юрисдикция:

1. Ответчик-нерезидент должен целенаправленно направлять свою деятельность или заключать какую-либо сделку с форумом или его резидентом; или совершать какое-либо действие, посредством которого он целенаправленно пользуется привилегией вести деятельность в форуме, тем самым задействуя преимущества и защиту его законов;
2. Иск должен быть таким, который вытекает из деятельности ответчика, связанной с форумом, или относится к ней;
3. Осуществление юрисдикции должно соответствовать принципам честной игры и существенного правосудия, т.е. должно быть разумным.

Истец должен доказать первые два пункта, CollegeSource, Inc. против AcademyOne, Inc., 653 F.3d 1066, 1076 (9th Cir. 2011), затем бремя переходит к ответчику, который должен «представить „убедительные доказательства“ того, что осуществление юрисдикции не было бы разумным», (цитируя Burger King Corp. против Rudzewicz, 471 U.S. 462, 477 (1985)). 

«Для исков, основанных на деликте, [Девятый округ] применяет тест „целенаправленного направления“ и рассматривает доказательства того, что ответчик направил свои действия на государство суда, даже если эти действия имели место в другом месте». Picot, 780 F.3d at 1212.

Конкретная персональная юрисдикция в отношении Бина

В FAC утверждается, что суд обладает конкретной персональной юрисдикцией в отношении всех ответчиков, поскольку они намеренно вступили в полное товарищество, которое: 

• контролировалось из Калифорнии; 
• имело по крайней мере одного члена, ведущего дела товарищества в Калифорнии; 
• направляло по крайней мере некоторые действия в Калифорнию.

В частности, в FAC утверждается, что суд обладает конкретной личной юрисдикцией в отношении Бина только потому, что он является генеральным партнёром в генеральном партнерстве bZx DAO.

Однако «ответственность и юрисдикция независимы. Ответственность зависит от отношений между истцом и ответчиками и между отдельными ответчиками; юрисдикция зависит только от отношений каждого ответчика с форумом». Шер против Джонсона, 911 F.2d 1357, 1365 (9-й округ, 1990). 

Юрисдикция в отношении партнёрства не обязательно позволяет суду принять юрисдикцию в отношении отдельных партнёров», и «калифорнийские суды «имеют юрисдикцию только в отношении тех отдельных партнёров, которые лично установили необходимые минимальные контакты с Калифорнией». Goehring v. Superior Ct. of San Diego Cnty., 62 Cal. App. 4th 894, 904-05 (1998); см. также Sher, 911 F.2d at 1366. «[Действия] партнёра могут быть вменены партнёрству для целей установления минимальных контактов, но обычно не могут быть вменены другим партнёрам».

Бин утверждает, что суд не обладает персональной юрисдикцией в отношении него, поскольку в FAC не содержится убедительного утверждения о том, что он был членом полного товарищества, контролируемого из Калифорнии. Даже если бы он был генеральным партнёром, Бин утверждает, что у него нет достаточных минимальных контактов с Калифорнией для установления конкретной личной юрисдикции.

Хотя суд установил, что истцы в достаточной степени утверждают, что Бин является партнёром полного товарищества bZx DAO, истцы утверждают только то, что Бин «знал, что Кистнер переехал в Калифорнию и намеренно общался с Кистнером в Калифорнии по делам товарищества».

Одного этого факта недостаточно, чтобы prima facie доказать наличие персональной юрисдикции над Бином. См., например, Sher, 911 F.2d at 1366 (постановление о том, что партнёр юридической фирмы, который представлял интересы жителя Калифорнии, делал телефонные звонки и отправлял письма в Калифорнию в ходе представительства, а также несколько раз приезжал в Калифорнию для обслуживания клиента, не имел необходимых минимальных контактов для установления целенаправленного использования); см. также Data Disc, Inc. v. Sys. Tech. Assocs., Inc., 557 F.2d 1280, 1285 (9th Cir. 1977).

Суд считает, что он не обладает конкретной личной юрисдикцией в отношении Бина. Суд удовлетворяет ходатайство Бина о прекращении дела за отсутствием персональной юрисдикции, и иск против него отклоняется с правом внесения изменений для добавления дополнительных фактов, демонстрирующих необходимые минимальные контакты. 

Ещё одно правило

Далее ответчики … утверждают, что суд должен исключить утверждения о группе, поскольку названные истцы не являются «адекватными» представителями группы согласно Правилу 23.

Правило 23(a)(4) требует, чтобы представители группы «справедливо и адекватно защищали интересы группы». Fed. R. Civ. P. 23(a)(4). Проверка адекватности «служит для выявления конфликта интересов между названными сторонами и группой, которую они стремятся представлять». Amchem Prods., Inc. v. Windsor, 521 U.S. 591, 625 (1997) (цитируя Gen. Tel. Co. of the Sw. v. Falcon, 457 U.S. 147, 157-58 & n.13 (1982)). «[Представитель] группы должен быть частью группы и „иметь тот же интерес и страдать от того же ущерба“, что и члены группы». E. Tex. Motor Freight Sys., Inc. v. Rodriguez, 431 U.S. 395, 403 (1977) (цитируя дело Schlesinger v. Reservists Comm. to Stop the War, 418 U.S. 208, 216 (1974)). «Чтобы обеспечить „адекватное“ представительство, личные требования представителя группы не должны противоречить требованиям других членов группы». In re Beer Distrib. Antitrust Litig., 188 F.R.D. 549, 554 (N.D. Cal. 1998). «Если жалоба демонстрирует, что коллективный иск не может быть подан на основании заявленных фактов, ответчик может подать ходатайство об исключении утверждений о коллективе до проведения расследования». Сандерс против Apple Inc., 672 F. Supp. 2d 978, 990 (N.D. Cal. 2009).

В данном случае предполагаемая группа включает «всех людей, которые поставляли криптовалютные токены для протокола bZx и у которых была похищена любая сумма средств в ходе кражи, о которой стало известно 5 ноября 2021 года, за исключением людей, у которых единственной похищенной криптовалютой был токен BZRX».

В FAC также говорится, что «ни один из истцов или предполагаемой группы не владел значимыми долями токена BZRX». 

Ответчики Leveragebox утверждают, что это утверждение по существу является признанием того, что представители группы владели некоторыми токенами BZRX, и поэтому являются генеральными партнёрами bZx DAO и «несут равную ответственность по собственной теории генерального партнёрства истцов». 

Хотя ответчики Leveragebox правы в том, что, согласно теории полного товарищества истцов, все, кто владел токенами BZRX в соответствующее время, несут солидарную ответственность за правонарушения DAO, FAC не демонстрирует конфликт интересов между названными истцами и предполагаемой группой. 

В частности, утверждение о том, что «ни один из истцов или предполагаемой группы не владел значимыми долями токенов BZRX», не демонстрирует, что названные истцы обязательно владели токенами BZRX. Это утверждение также можно истолковать так, что названные истцы не владели токенами BZRX. Соответственно, суд считает, что FAC не демонстрирует непримиримого конфликта интересов между названными истцами и предполагаемой группой.

[Вы поняли? Здесь суд явно решил отклониться от деталей и подменить логику общим утверждением, похожим на неё]. 

Важно

Если в ходе изучения дела будет выявлен реальный конфликт интересов между названными истцами и условной группой, ответчики могут повторить своё ходатайство об исключении. 

Кроме того, истцы могут пересмотреть определение группы при подаче второй дополненной жалобы, чтобы попытаться исправить любые потенциальные проблемы, связанные с Правилом 23(a)(4). Hawkins v. Comparet-Cassani, 251 F.3d 1230, 1238 (9th Cir. 2001) (цитата U.S. Parole Comm’n v. Geraghty, 445 U.S. 388, 408 (1980)). «Окружной суд не должен „нести бремя создания подклассов“ или иного исправления проблем Правила 23(a); скорее, бремя лежит на истцах, которые должны представить суду свои предложения»; см. также Andrews Farms v. Calcot, Ltd., 268 F.R.D. 380, 388-89 (E.D. Cal. 2010) (сборник дел).

Ответчики Hashed ходатайствуют о прекращении рассмотрения всего иска, поскольку в FAC в качестве ответчиков неверно указаны Hashed и AGE, хотя они не владели токенами BZRX. 

В частности, они ходатайствуют об отклонении иска в связи с недостаточным процессом согласно Правилу 12(b)(4) и утверждают, что истцы нарушили Правило 11, поскольку разумное расследование показало бы, что Hashed и AGE не являются держателями токенов.

Но оказалось, что ходатайство ответчиков Hashed по Правилу 11 не соответствовало процессуальным требованиям этого Правила. 

В частности, истцы утверждают, что ответчики Hashed не предоставили 21-дневный срок для исправления или отзыва оспариваемого документа; Fed. R. Civ. P. 11(c)(2). И ходатайство по Правилу 11 не было подано отдельно от всех других ходатайств. (См. док. 31-1); Fed. R. Civ. P. 11(c)(2). 

Кроме того, ответчики Hashed, похоже, отказываются от своего ходатайства: «Age и Hashed намерены подать ходатайство о санкциях по Правилу 11 из-за несерьезности фактических и юридических оснований, на которых был подан иск против Age и Hashed, включая упорный отказ истцов устранить дефекты сторон».

Ходатайство о прекращении дела по Правилу 12(b)(4) технически «является надлежащим только для оспаривания несоблюдения положений Правила 4(b) или любого применимого положения, включенного в Правило 4(b), которое касается непосредственно содержания повестки».

Правило 4(a)(1)(A) и (B) требует, чтобы повестка включала правильные имена сторон и была адресована правильному ответчику. Fed. R. Civ. P. 4(a)(1)(A), (B). Если повестка не содержит правильной информации, иск подлежит отклонению в соответствии с Правилом 12(b)(4). См. J.L. против Best W. Int’l, Inc., 521 F. Supp. 3d 1048, 1073 (D. Colo. 2021). 

Когда ответчик утверждает, что истец назвал не ту сторону, исключение по Правилу 12(b)(4) неуместно, если истец впоследствии заявит, что назвал того ответчика, которого намеревался. См., например, id. at 1074: отказ в ходатайстве об отклонении иска по Правилу 12(b)(4) и отклонение аргумента организации-ответчика о том, что истец должен был подать иск к дочерней компании, когда истец заявил, что намеревался назвать организацию-ответчика, а не дочернюю компанию.

 Ответчики Hashed не оспаривают процессуальную форму, содержание повестки или способ вручения процессуального документа. Они также не оспаривают, что Истцы намеревались подать в суд на Hashed и AGE. Вместо этого Hashed и AGE утверждают, что они никогда не владели токенами BZRX. 

В частности, Hashed утверждает, что неопознанный гражданин Южной Кореи инвестировал в токены (Dkt. 31-1 at 3), а AGE утверждает, что заключила Простое соглашение о будущих токенах, но не сообщает, получала ли она токены BZRX (id.). 

Помимо этих утверждений, ответчики Hashed не предоставляют никаких доказательств, подтверждающих их утверждение о том, что они не владели токенами BZRX. 

Напротив, в FAC утверждается, что Hashed и AGE были инвесторами протокола bZx и участвовали в принятии решений протокола, что позволяет сделать обоснованный вывод о том, что они владели токенами BZRX.

На этапе рассмотрения ходатайства об отклонении иска суд обязан руководствоваться утверждениями в FAC. al-Kidd, 580 F.3d at 956. 

Ответчики Hashed не могут опровергнуть эти утверждения, просто заявляя о противоречивых фактах без подтверждающих доказательств или показаний под присягой.

Вопрос о том, владели ли ответчики Hashed токенами, скорее всего, будет решён в ходе расследования. Однако, если Hashed и AGE не владели токенами BZRX и на самом деле являются ошибочными ответчиками, суд может не иметь над ними юрисдикции. Direct Mail Specialists, Inc. против Eclat Computerized Techs., Inc., 840 F.2d 685, 688 (9th Cir. 1988) (цитируя Benny v. Pipes, 799 F.2d 489, 492 (9th Cir.1986)) («[W]without substantial compliance with Rule 4 ‘neither actual notice nor simply name the defendant in the complaint will provide personal jurisdiction.’); Fed. R. Civ. P. 4(a) (в повестке должен быть указан правильный ответчик). 

Когда стороны оспаривают факты, имеющие отношение к юрисдикции, суд может разрешить ограниченное юрисдикционное расследование для разрешения спора. См. LNS Enterprises LLC против Cont’l Motors, Inc., 22 F.4th 852, 864 (9th Cir. 2022) (цитируя Laub против U.S. Dep’t of Interior, 342 F.3d 1080, 1093 (9th Cir. 2003)): «Юрисдикционное раскрытие «обычно должно быть предоставлено, когда соответствующие факты, относящиеся к вопросу юрисдикции, противоречивы или когда необходимо более удовлетворительное представление фактов».

Поэтому суд разрешает любой из сторон подать ходатайство с просьбой о проведении ограниченного юрисдикционного расследования, чтобы определить, действительно ли Hashed и AGE владели токенами BZRX. 

Ответчики Hashed подали ходатайство об отклонении исков против них, поскольку истцы не обладают правоспособностью по Статье III. Ходатайство об отклонении иска в связи с отсутствием правоспособности «должным образом поднимается в ходатайстве об отклонении по Правилу 12(b)(1)». Chandler v. State Farm Mut. Auto. Ins. Co., 598 F.3d 1115, 1122 (9th Cir. 2010) («[S]tanding … относится к предметной юрисдикции федеральных судов.»).

Хотя ответчики Hashed не ссылаются на Правило 12(b)(1), суд будет трактовать этот аргумент как ходатайство об отклонении иска в связи с отсутствием юрисдикции по существу.

Чтобы установить право на удовлетворение иска, истец должен доказать:

1. наличие фактического ущерба,
2. причинно-следственную связь, 
3. возможность возмещения ущерба. 

Ответчики Hashed оспаривают только причинную связь, утверждая, что в FAC не указана причинно-следственная связь между их предполагаемым поведением и потерями истцов. Чтобы удовлетворить требование о причинной связи, истец должен продемонстрировать, что его ущерб достоверно связан с ответчиком. См. Саймон против E. Ky. Welfare Rts. Org., 426 U.S. 16, 41-42 (1976). 

В данном случае в FAC утверждается, что истцы пострадали из-за халатности полного товарищества bZx DAO. 

Как уже говорилось ранее, утверждения FAC подтверждают обоснованный вывод о том, что ответчики Hashed владели токенами BZRX и, следовательно, были членами полного товарищества. Согласно калифорнийскому законодательству о партнёрстве, «все партнёры несут солидарную ответственность по обязательствам партнёрства». Myrick v. Mastagni, 185 Cal. App. 4th 1082, 1091 (2010); см. также Cal. Corp. Code § 16306(a): «[A]все партнеры несут солидарную ответственность по всем обязательствам партнерства, если иное не согласовано с истцом или не предусмотрено законом… а иск может быть подан против партнёрства и любого или всех партнёров в одном иске или в отдельных исках».

Суд считает, что ущерб, причинённый истцам, достаточно чётко прослеживается до генерального партнерства bXz DAO, и что они имеют право подать иск против предполагаемых генеральных партнеров Hashed и AGE. Ходатайство ответчиков Hashed об отклонении иска в связи с отсутствием правоспособности отклоняется.

По вышеизложенным причинам, суд удовлетворяет частично и отклоняет частично ходатайство Leveragebox (Dkt. 27) и отклоняет без преюдиции ходатайство Hashed. Иски против Тома Бина, bZeroX LLC и Leveragebox LLC отклоняются без преюдиции. 

Если истцы захотят изменить свои требования, они могут сделать это, подав вторую измененную жалобу до 10 апреля 2023 года в соответствии с местными правилами гражданского судопроизводства Южного округа и постановлением этого суда о порядке рассмотрения гражданских дел.

Комментарии Menaskop

Собственно, все слабые места работы в ДАО в США видны в этом деле как на голом теле:

1. Связь через LLC — не нужна, если вы хотите децентрализацию и криптофшор;
2. Трудовые отношения — лишний повод зацепиться за бенефициаров; 
3. Оформление документов ДАО — крайне важный шаг (вспомните, сколько суд уделил места разбору конклюдентных действий по акцепту оферты, которых, якобы, не было);
4. Прибыль и ведение общего бизнеса не должно быть целью и/или задачей ДАО: снова и опять повторю.

Подробный же разбор выводов будет позже, но крайне важно, что это дело — победа именно теории «чистого» ДАО, а не проигрыш. Пока — всё и

До!