Стейблкоины – горячий товар. Их капитализация на сегодняшний день составляет более 16 млрд долларов, в сравнении с 4,8 миллиарда в начале года. В основном они выпускаются за пределами США, и потому в значительной степени не подотчетны финансовым регуляторам. Если они продолжат расти, американским политикам, в частности в штате Нью-Йорк, придется смириться с утратой своего господства над долларовым клирингом. Но вне зависимости от этого США должны приветствовать восхождение стейблкоинов, поскольку они представляют собой мощную нейтральную финансовую инфраструктуру.
Ни для кого не секрет, что банковский сектор сильно политизирован, зачастую неформально или скрытно. Явная политизация корреспондентской банковской системы Нью-Йорка в сущности представляет собой налог для всех пользователей. В каждой сделке заложен небольшой риск цензуры. Зависимость от системы означает подчинение американской эгиде. Чем сложнее выпутаться из этой системы, тем в большей мере вы будете готовы подчиняться требованиям руководящих лиц.
Банки и платежные системы также стали более политизированными, поскольку они начали «снижать риски», лишая доступа к своей платформе отдельных лиц и целые секторы промышленности, с которыми они не сходятся в политических взглядах или где, по их мнению, подразумеваемые затраты на соблюдение нормативных требований слишком велики.
В феврале я писал, что регулирующим органам США следует использовать потенциал стейблкоинов как инструмента для продолжения доминирования доллара. В той статье я подчеркивал потенциальные выгоды от предоставления возможности вкладчикам в странах с инфляционными режимами способствовать замещению национальной валюты без необходимости полагаться на банковский сектор. С февраля денежная масса стейблкоинов выросла с ~5,5 до 16 млрд долларов, а суточный объем операций в них – с примерно 1 млрд до 4 млрд долларов. Этот феномен теперь выходит за рамки криптоиндустрии. Он начал вызывать оказывать влияние на геополитику.
Во-первых, стейблкоины являются отличным инструментом, позволяющим избежать контроля над капиталом в репрессивных монетарных режимах. Chainalysis отмечали в своем отчете (англ.), что tether (USDT) чрезвычайно популярен в Китае и в последнее время их оборот в регионе даже превышает использование биткоина. Важно понимать, что популярность стейблкоинов «криптодолларов» обусловлена не только их цифровой природой, но и той степенью свободы транзакций, что они предлагают пользователям.
Финансовая система Китая уже сильно диджитализирована. Ценностное предложение криптодолларов принципиально отличается от AliPay или государственной цифровой валюты DCEP, поскольку они являются активами на предъявителя, не подверженными такому же уровню надзора или транзакционных ограничений. Их отличает не цифровая природа, но тот факт, что вы можете свободно принимать или отправлять любое количество криптодолларов просто со смартфона и торговать ими через обширную сеть бирж и брокеров по всему миру.
В таких странах, как Венесуэла, криптодолларизация сегодня идет полным ходом. Недавно президент Венесуэлы в изгнании Хуан Гуайдо начал продвигать использование услуг AirTM – компании, специализирующейся на криптовалютных переводах – для отправки медицинским работникам Венесуэлы долларов США, изъятых у режима Мадуро Казначейством США. Стартапы наподобие Valiu предлагают пользователям цифровой доступ к доллару США, опираясь на криптофинансовую инфраструктуру, формируемую такими сервисами, как LocalBitcoins. Криптодоллары имеют смысл, потому что американские банки не обслуживают венесуэльских пользователей, несмотря на то, что обычные венесуэльцы формально не подпадают под санкции.
Криптодолларизация работает, потому что стейблкоины по большей части не обременены оковами банковской системы США. Крупнейший эмитент, Tether, полагается на сеть офшорных банков и остается вне сферы компетенции нью-йоркского регулятора – департамента финансовых услуг (несмотря на длительную кампанию по приведению Tether в подчинение). Эмитенты стейблкоинов рассматривают долговые расписки как инструменты на предъявителя и, как правило, не стремятся контролировать поведение пользователей, когда транзакция не связана с эмитентом. Пользователям нужны отношения с эмитентом только в том случае, если они выкупают или создают стейблкоины с использованием банковских долларов. Предоставляя определенную степень конфиденциальности транзакций и не ограничивая операционную деятельность политическими условиями, стейблкоины ближе всего на сегодня подошли к цифровым наличным деньгам. Примечательно, что именно частный сектор, а не государство, претворил в жизнь надежду на цифровую наличность.
Американские политики, читая это, могут испытать глубокое чувство беспокойства. Нью-Йорк – это центр долларовой вселенной. SWIFT, фактически контролируемое США, однозначно является инструментом проецирования власти за рубеж. А Федеральная корпорация по страхованию вкладов и Министерство юстиции имеют привычку выражать политические предписания в виде неформальных банковских указаний и завуалированных угроз. Тронь доллар где угодно, любым образом, – даже в сделке, в которой ни один из контрагентов не является американцем, – и будешь обязан дяде Сэму.
Но эти инструменты попросту изнашиваются от чрезмерного использования. Чем больше США угрожают санкциями, тем больше стимул для их коллег (включая союзников) искать альтернативы доллару. Чем больше банки избегают рисков и чем более пуританскими они становятся, тем сильнее попутный ветер для небанковских альтернатив. Чем больше диссидентов лишается доступа к американским платежным системам по политическим причинам, тем лучше начинают выглядеть их политически нейтральные альтернативы.
Возможно, благодаря росту стейблкоинов или, что более вероятно, из-за Libra от Facebook или новостей о китайском DCEP, различные ветви Федеральной резервной системы сейчас усиленно обдумывают перспективы создания «цифровому доллару». Но обеспечит ли такой проект, независимо от его окончательной формы, участникам операций ту степень автономности, которой они заслуживают? Будет ли система цифровых наличных, созданная ФРС, состоять из частных активов на предъявителя с мгновенными расчетами, как в случае с физическими деньгами? Сможет ли цифровая валюта американского Центрального банка надежно гарантировать, что его богатая база данных не будет в реальном времени сливаться спецслужбам, иммиграционным и таможенным органам или ФБР, как предположил Ларри Уайт?
Сегодня США по-прежнему являются центром притяжения для экосистем биткоина и криптодолларов. Это существенное преимущество, который не следует недооценивать. Политики должны благодарить свою счастливую звезду за то, что предполагаемый преемник финансовой инфраструктуры США – в значительной мере американский феномен. США могут продолжить идти путем ограничений, наказывая абонентов своей финансовой инфраструктуры и обременяя их политическим диктатом, или же они могут принять нейтральную альтернативу. Разрушение и сбор собственной системы заново был бы трудным шагом, однако вполне соответствующим американским ценностям, таким как свобода, неприкосновенность частной жизни, свободное предпринимательство и личная автономия, встроенным в конституцию и саму ткань американского общества. Едва ли можно придумать лучшую страну для перехода к действительно нейтральной платежной и расчетной инфраструктуре.
Хотя долларовая инфраструктура, вероятно, будет оставаться доминирующей намного дольше, чем утверждают некоторые ее критики, нельзя отрицать, что банковское дело и обмен сообщениями были превращены в инструменты решения политических задач их администраторов. По мере ухудшения отношений США с союзниками и расширения сферы влияния Китая в Азии будут создаваться жизнеспособные альтернативы. И если они будут создаваться по образу DCEP, то эти альтернативы не будут обеспечивать сильную защиту конфиденциальности для конечных пользователей. США явно больше подходят для управления политически нейтральной платежной технологией, вопрос только в способности американских лидеров принять этот вызов.
Если США решат маргинализировать криптодоллары и наказать их эмитентов, они не только подавят растущую американскую индустрию, но и подтолкнут пользователей к еще менее контролируемым альтернативам. Хотя большинство стейблкоинов обеспечиваются долларами на банковских счетах и, следовательно, в некоторой степени управляемы, часть таких монет выпускается изначально под залог криптоактивов, таких как эфир. Эти проекты в большей мере автоматизированы и лишены векторов контроля и связей с банковской системой, характерных для конвертируемых стейблкоинов. Хотя и пока еще небольшие, эти обеспечиваемые криптоактивами стейблкоины, такие как dai (текущая капитализация 455 млн долларов), используют более криптоанархистский подход, и их труднее контролировать или как-то на них влиять. И более драконовское регулирование криптодолларов не устранит эту категорию стейблкоинов. Скорее оно лишь подтолкнет пользователей к этим менее удобным с точки зрения государственного регулирования альтернативам.
Архитекторам этих публичных решений по созданию цифрового доллара стоит брать пример из частного сектора. Пользователи просто жаждут аналога наличных денег в цифровом формате. Настоящий денежный стандарт в интернете – это не опасная техноутопическая фантазия, а просто восстановление того, что когда-то было повсеместной нормой: конфиденциальности транзакций и личной автономии. Эти качества не для преступников, но для всех. И если политики будут вставлять палки в колеса этим проектам, частный сектор только будет давить еще сильнее, предоставляя пользователям услуги, на которые у тех есть спрос, но только уже вне сферы влияния политиков.