Зачем MicroStrategy инвестировала в Биткоин 425 миллионов долларов и сделала его своим основным резервным активом? Как их команда изучала Биткоин? Что побуждает людей интересоваться Биткоином в условиях высокой инфляции? Эти и другие вопросы обсуждаем с Майклом Сэйлором, генеральным директором MicroStrategy (текстовая расшифровка подкаста).
Стефан Ливера: Майкл, вы всколыхнули мир Биткоина тем, что недавно проделали. Меня определенно восхищают некоторые из ваших комментариев. Я хотел бы услышать немного о вас и о том, как вы достигли своего нынешнего положения.
Майкл Сэйлор: Ну, я основал компанию, когда мне было 24 года. Публичной она стала в 1998 году. Компания была основана в 89-м. То есть примерно восемь лет (с 89-го) я был генеральным директором, но CEO публичной компании являюсь с 98-го года, и в течение последнего десятилетия мы управляли компанией довольно консервативно. Поэтому мы накопили много денег — в какой-то момент сумма доходила до 700 миллионов наличными. Обычно мы хранили их в казне, и почти все мое внимание было сосредоточено на P&L (отчет о прибыли и убытках, profit & loss report) и на разработке программного обеспечения. Я также занимался развитием множества технологических предприятий под эгидой MicroStrategy. Около 20 лет назад, где-то в 1999 году, я создал бизнес под названием angel.com, который был похож на Siri или Alexa – тоже интерактивный голосовой помощник. Также я создал бизнес под названием alarm.com, который стал развиваться как отдельный проект и теперь является многомиллиардной компанией. Это как системы домашней автоматизации, подключенные к интернету, вроде тех, какие сейчас делают все: Google Home, Apple Home и т. д. Но я начал делать их в 2000 году.
Я занимался выпуском различных версий нашего основного ПО для бизнес-аналитики. И, кажется, к 2010 году мы уже полностью сосредоточились на бизнес-аналитике, мобильной аналитике и облачной аналитике. До 2020 года я не уделял особого внимания макроэкономике. А в 2020 году, когда разразился пандемический кризис, мы попали в то, что я называю «виртуальной волной», когда происходит массовая дематериализация продуктов, услуг и той модели, по которой мы вели свой бизнес. Мы были заняты реорганизацией в течение 12 недель. И затем, во время работы, мы заметили массовое изменение в характере и стоимости активов. Я увидел взрыв в стоимости активов, которые отделились от основной экономики. Это произошло настолько резко, что я всерьез забеспокоился о пятистах с лишним миллионах долларов, которые мы держали в своей казне. И это побудило меня действовать. Так я и заинтересовался Биткоином.
С. Л.: Я так понимаю, у вас был очень успешный опыт технологического предпринимательства. Но затем вы стали больше интересоваться экономическим аспектом бизнеса. И это было частью вашего пути познания, верно?
М. С.: Да. Как вы понимаете, будучи частным инвестором на протяжении десяти лет, я инвестировал в технологии. Так, в 2012 году я опубликовал книгу под названием «Мобильная волна». Она была посвящена тому, что происходит, когда программное обеспечение перебирается с вашего компьютера на мобильный телефон. Когда все вещи, с которыми мы жили: продукты и услуги дематериализуются в программное обеспечение. Итак, я написал о влиянии мобильных денег на мобильный телефон, мобильную фотографию, мобильную музыку, музыку как программное обеспечение; о том, что произойдет, если программное обеспечение будет проводить идентификацию; что произойдет, если медицина или образование сольются с программным обеспечением.
Я всегда очень интересовался технологиями, но мой отношение к ним было таким: ну, купите Apple, купите Amazon, Facebook или Google. Покупайте цифровую сеть стоимостью больше ста миллиардов долларов, которая дематериализуют какой-либо продукт, услугу или что-то важное для общества. Покупайте, когда они в 10 раз превосходят следующих по величине конкурентов. Ждите, пока кто-то из них не вырастет в 10 раз, пока все вокруг будут твердить вам, почему это не сработает. И, конечно, такая стратегия служила формулой успеха в течение последнего десятилетия. Для инвестора это проще простого.
Но, как обычно бывает, все говорят, что с Amazon ничего не выйдет – они приносят только убыток. Еще они не понимают Google. Они не понимают Apple. Говорят вам, с Apple тоже не выйдет. Они твердят вам, что безопаснее сделать ставку на HP, IBM и другие крупные корпоративные компании по производству программного и аппаратного обеспечения. И в итоге я, похоже, понял идею доминирующей цифровой сети в этом контексте. Конечно, я тогда не думал о том, что, возможно, криптовалюта, такая как Биткоин, станет доминирующей цифровой сетью, дематериализующей деньги. Тогда у меня не было такой потребности. Я был расслаблен, потому что вроде как понял генеральную линию партии, которая заключается в том, что инфляция составляет около или менее 2%. И я думал, что было бы неплохо получить 2%, 3% или 5% доходности по деньгам обратно до великого финансового кризиса. Мы получали около пяти с половиной процентов стабильного дохода. 550 базисных пунктов по денежным резервам – никакого риска. А потом процентные ставки начали просто падать, но надежда ведь умирает последней. Я всегда думал: ну да, они упали. Но они должны вырасти, и в конце концов мы получим хорошие проценты.
Я особо не задумывался об увеличении денежной массы. Если бы я был более чувствителен к макроэкономике, то понял бы, что денежная масса растет. Сайфиддин сказал бы, что на 7% в хороший год, да и в обычные тоже. Но я не осознал потенциальных последствий этого сразу, потому что был инвестором в технологический сектор, а не макроинвестором. Итак, наступает март 2020 года, и мы все проходим через большую встряску. А потом я наблюдаю, как цены на облигации растут, когда они должны идти вниз. И тогда я осознал, насколько сильна ФРС и как ликвидность ФРС определяет цены на активы. Многие из моих традиционных убеждений были разрушены.
Я начал действовать, когда понял, что у меня нет 500 миллионов долларов с потенциальной прибылью 5%. У меня было 500 миллионов долларов с потенциальной номинальной доходностью, равной нулю на ближайшие годы. И тут я открыл для себя, что реальная доходность – это не номинальная доходность минус 2%. Реальная доходность – это номинальная доходность умноженная на 20%, верно? И меня озарило. Страшно подумать: в 2010 я мог купить облигацию, которая принесла бы мне 5% дохода. Я мог бы получать 50 000 $ в год с 1 миллиона долларов в этих облигациях. А в 2020 году облигация, приносящая 50 000 $ в год, обойдется уже в 10 миллионов долларов. Таким образом, мы имеем тысячу процентов инфляции за 10 лет. А если произвести обратное дисконтирование, то получится примерно 22% инфляции каждый год в течение 10 лет по простым государственным облигациям.
Стоит только об этом задуматься, и сразу осознаешь какой же я идиот. Я мог бы получать доходность 22% ежегодно в течение 10 лет, покупая долгосрочные облигации. И эта мысль поразила меня как инвестора в технологии, с точки зрения которого такая инвестиция по определению выглядит просто ужасно (так ведь?). Итак, оказавшись в этой странной ситуации я стал более детально оценивать инфляцию. Знаете, есть старая поговорка: мы не можем говорить людям, что думать, но мы можем сказать им, о чем думать. Когда СМИ говорят об инфляции, в качестве ориентира приводится индекс потребительских цен (ИПЦ), и все кивают – каждый беспокоится о ИПЦ. Но на самом деле ИПЦ – это произвольное значение. В потребительскую корзину отбираются товары, которые не растут в цене, а затем это называют ИПЦ.
По моему мнению, должно быть четыре стандартных и одна специальная корзина, между которыми можно распределить весь набор продуктов, услуг и активов, приобретаемых на ваши доходы. Первая корзина – это продукты, подверженные дефляции, такие как видео, музыка, карты, информация, лекарства и товары общего типа, любые публикуемые новости и книги, и все, что может быть дематериализовано во время мобильной волны и будет доступно на iPhone. Все, что подвергается дефляции, дематериализовано на iPad или компьютере, и все, что производится роботами или на большой фабрике, или что-нибудь с низкой переменной стоимостью и высокой фиксированной стоимостью. К примеру, компьютерные чипы – они штампуются в огромных количествах, и все они подвергаются дефляции. Инфляция не касается этой категории.
Затем следующая категория – с фиксированной инфляцией 2%. Это вторичная недвижимость, ручной труд, фирменные потребительские товары. Можно сказать, они сохраняют свою ценность, дорожают немного – на 1–2% в год. Государственные услуги, регулируемые услуги. Примеры не идеальные, это лишь приблизительная идея для корзины.
Третья корзина – те товары, которые никто не упоминает, с ростом цен примерно на 6–8% в год. В нее входят предметы роскоши, дефицитные продукты, элитное образование, элитная медицина, элитные услуги, такие как образование Лиги плюща или хорошее медицинское обслуживание. И я знаю это наверняка, потому что сам учился в Массачусетском технологическом институте. Когда я поступал туда 30 лет назад, обучение стоило 9600 $ в год. А сейчас — 60 000 $ в год. Можно подсчитать, что за 30 лет цена на обучение возросла в пять или шесть раз, и это не 2%. Я полагаю, это и есть увеличение денежной массы в 7%.
И мы подошли к последней, ужасно неприятной, категории, где рост инфляции находится в промежутке между 8 и 24% в год. Это ценные бумаги, элитная недвижимость и предметы искусства. Возьмем S&P 500. Если мы посмотрим на индекс S&P, то увидим очень хороший рост от 1000 до 3500 пунктов за 10 лет. А если взглянуть на 10-летний казначейский вексель, о котором я говорил, то реальная ставка по нему – 22% годовых. Квартира в пентхаусе в Нью-Йорке или дом в Хэмптоне, или акр пляжной недвижимости в Южной Флориде, Нью-Йорке, Майами, Сан-Франциско, Лондоне. Конечно, дом в глубинке, в котором никто не хочет жить, не будет расти на 8% в год, но в Лондонском Сити, в центре Нью-Йорка возле Центрального парка и в других подобных местах цены на недвижимость взлетают до небес. Все это дефицитные активы.
И конечно, есть еще одна последняя категория, которая растет больше, чем на 25% в год. Угадаете, что это?
С. Л.: Биткоин.
М. С.: Биткоин. Знал, что ты угадаешь. Это не сейчас не призыв к действию, но мне жаль, что в 2013 меня не поколотили за дурацкий твит, в котором я пророчил Биткоину провал. И я жалею, что в 2013 году имел такое мнение. Теперь все задаются вопросом: почему же Биткоин так быстро растет? И, возможно, один из ответов заключается в том, что это самый дефицитный из всех активов, которые я перечислил. Внезапно, это отражает мой взгляд на инфляцию. Инфляция – это вектор, а не шкала.
Мы живем в мире, где традиционные экономисты и политики ссылаются на инфляцию, измеренную по ИПЦ. И они просто выбирают товары, которые падают в цене, или продукты, которые производятся роботами и ИИ. И никогда не добавляют в корзину Гарвардскую степень, редкий актив или картину Пикассо. Но, возможно, это не то, чего желают все? Все хотят много трудиться и заработать достаточно денег, чтобы больше не работать и заниматься чем пожелают. Назовите это комфортной пенсией в раннем возрасте. Но если раньше покупка облигаций, приносивших сто тысяч долларов в год без риска и навсегда, обходилась в 2 миллиона долларов, то теперь – в 20 миллионов. Обычно я шучу, что это похоже на то, как джедай манипулирует людьми, говоря им: «Это не тот актив, который вы хотели бы купить. Не думайте об этом. Это не имеет значения, потому что это не для вас. Это для тех богатых банкиров с Уолл-стрит и торговцев облигациями».
С. Л.: Точно. Для этого, в сущности, требуется либо самому стать кем-то вроде профессионального инвестора, или платить много денег кому-то, кто им является, вместо того, чтобы открыть сберегательный счет. Итак, полагаю, это тоже было частью твоего пути.
М. С.: Да. Это разрушило все мои иллюзии. Я вырос в эпоху, когда жизнь была довольно простой. Я помню Пола Волкера. Когда я окончил среднюю школу он был главой ФРС. И в какой-то момент казалось логичным, что можно положить деньги на банковский сберегательный счет и получать 6% процентов. И мы не ожидали никакой инфляции. Нам говорили, что мы остановим инфляцию. Все получат 6% без риска. 90% средств было на сберегательном счете, 10% вы кладете — на текущем счете. Инфляция составляла 0%. Мы выписывали чеки. И кстати, это все равно что положить свои сбережения в Биткоин, а затем перевести 5% своих денег в фиатные деньги и выписывать чеки в фиате на PayPal, Square Cash, Apple Pay или другом сервисе, а остальное оставить на своем сберегательном счете в Биткоине – и пусть растет.
Зачем MicroStrategy инвестировала в Биткоин 425 миллионов долларов и сделала его своим основным резервным активом? Как их команда изучала Биткоин? Что побуждает людей интересоваться Биткоином в условиях высокой инфляции? Эти и другие вопросы обсуждаем с Майклом Сэйлором, генеральным директором MicroStrategy (текстовая расшифровка подкаста).
Майкл Сэйлор: Раньше все в мире было по-другому. Было разумно рассчитывать на то, что человек мог много работать, откладывать деньги, класть их на счет в банке под хорошие проценты. Но в какой-то момент банки стали неработоспособными и дефектными, они перестали выполнять свою работу по обеспечению безрисковой доходности. В итоге мы сталкиваемся с ситуацией, когда от моего 82-летнего отца ожидают, что он, как заядлый инвестиционный аналитик, изучит фондовый рынок и выберет акции, которые пойдут вверх, – так, чтобы не потерять свои сбережения. Вот что наша денежно-кредитная политика сделала с рядовыми гражданами.
Люди привыкли к покорности так сильно, что забыли то время, когда безрисковая процентная ставка по краткосрочным вкладам составляла около 5%. А по долгосрочным – 8%. Премия за риск при инвестициях в акции была бы на 4% больше. Существовал социальный контракт – 12% по акциям, 8% по долгосрочным облигациям, 5% по краткосрочным сбережениям, и никакой инфляции. Разумеется, так было не каждый год в течение последних ста лет. Возможно, как человек, выросший во время Волкера, я привык к тому, что можно было получать приличную прибыль, не будучи инвестиционным аналитиком или спекулянтом.
Стефан Ливера: Понимаю. Думаю, что это отчасти феномен фиатной банковской системы того времени. Можно также утверждать, что даже в более тяжелые времена, покупательная способность Биткоина или, скажем, золота в те дни росла бы на несколько процентных пунктов каждый год. Это считалось бы своего рода доходом за риск, но на самом деле это просто увеличение вашей покупательной способности.
Майкл, я также хотел бы поговорить немного о том, как вы изучали экономику Биткоина. Я предполагаю, что вы читали Сайфиддина и Виджая. Расскажите нам немного о своем опыте.
М. С.: Не подумай, что я подлизываюсь, но я слушал много твоих подкастов.
С. Л.: Ха-ха, ну спасибо.
М. С.: И, конечно, среди них есть выпуски с Сайфиддином. А также со многими другими звездами криптоиндустрии. Прослушал множество подкастов Помплиано, а также твои и Питера Маккормака. И, конечно, в каждом эпизоде приглашенный гость. Когда слушаешь беседы со всеми этими Робертами Бридлавами, Денами Хелдами, начинаешь искать дополнительную информацию о том, кто они такие и откуда пришли, и ты волей-неволей проваливаешься в эту “кроличью нору”. Я склонен считать, что на YouTube можно найти почти все что угодно. По запросу «Bitcoin» на YouTube можно найти фундаментальные лекции Андреаса. Я просмотрел множество из них и прочел его первую книгу «Интернет денег«.
Разумеется, я читал The Bitcoin Standard (здесь можно приобрести сокращенную версию на русском языке, прим. редактора). Еще наткнулся на фильм Hard Money – очень интересный. Читал эссе Паркера Льюиса. Затем нашел статью The Bullish Case for Bitcoin (русский перевод есть здесь).
Во многом я должен быть благодарен моему другу Эрику Вайсу, который управляет криптовалютным хедж-фондом. Эрик – мой хороший друг. И он постоянно донимал меня с Биткоином примерно с 2018 года. Но я не обращал на это внимания, живя в каком-то своем мире. Я не думал о макроэкономике и, тем более, о Биткоине. Apple и Amazon тогда были намного интереснее с инвестиционной точки зрения.
Эрик был очень настойчив, и поначалу я думал как все. Разве нельзя создать еще несколько таких криптомонет? Ведь кто-то же может выпустить новую монету. Я не уделял этому большого значения. Затем наступил апрель этого года, когда я наблюдал V-образное восстановление на Уолл-стрит, и отсутствие признаков восстановления на Мэйн-стрит, где дела шли все хуже. Глядя на стремящиеся к нулю процентные ставки, я думал о последствиях того, что мы их не фиксируем. И это заставило меня погрузиться в мир макроэкономики.
Тогда же я познакомился с публикациями всех известных сторонников Биткоина и Рауля Пола, и понял, что совершенно не обращал внимания на влияние ФРС на процентные ставки и влияние ставок на стоимость активов. И это привело меня к тому, чем я занимаюсь сейчас. Мне принесло пользу своеобразное сочетание YouTube и открытых документов, доступных на Medium. И несколько книг. Кстати, очень важную роль для меня сыграла публичная дискуссия Эрика Вурхиса и Питера Шиффа о Биткоине в сравнении с фиатом. В этом есть какая-то ирония, потому что теперь, зная, что Питер Шифф, вроде бы, является сторонником единого золотого стандарта, я нахожу забавным, что тогда на сцене он отстаивал позиции фиатных валют, поскольку якобы аргумент номер один в пользу покупки золота состоит в том, что фиатная валюта дефективна.
Я познакомился со всеми идеями Австрийской школы экономики через неплохой краткий обзор. И, наконец, с книгой Мюррея Ротбарда: «Государство и деньги«. Когда я учился в колледже, в целом я соглашался с этими идеями. Я к тому, что не нужно большого объема знаний, чтобы понять, что капитализм, справедливость и рыночное регулирование имеют смысл. Кажется, я уже говорил кому-то, что одна из моих любимых книг – «Луна – суровая хозяйка«. Эта книга — квинтэссенция всех произведений Роберта Хайнлайна, в которой он, в частности, ввел в обращение фразу: «Нет такой вещи, как бесплатный обед». Я прочитал ее, когда мне было лет девять, наверное. Так что я всегда придерживался этих взглядов. Я просто не обращал внимания на то, что происходит с деньгами, пока не оказался вынужден это сделать.
С. Л.: Да. Это соответствует некоторым из ваших прошлых идей. Я также хотел бы немного поговорить о том, как вы организовали образовательный процесс внутри компании. Расскажите, как это было?
М. С.: Итак, передо мной стояла проблема: я ведал большим корпоративным казначейством, которое, согласно моему макроэкономическому анализу, обесценивалось со скоростью более 10% в год, что означало убыток в 50 миллионов долларов в год. Я не мог генерировать более 50 миллионов долларов денежного потока. По сути, если бы я ничего не предпринял, то не было бы смысла вообще продолжать. Я как будто бежал, чтобы просто остаться на том же месте. И все могло быть намного хуже. Вы можете возразить, что в этом году валюта обесценивается на 20, 25% или более, по отношению к тем дефицитным активам, которые сильно выросли в цене с апреля.
Итак, узнав о существующей проблеме, я составил контрольный список. Публично торгуемая компания обязана вводить в курс дела всех должностных лиц и директоров. Так что их необходимо было просветить. Поэтому я собрал несколько лучших видео на YouTube, среди них видео Андреаса и дискуссию между Вурхисом и Шиффом. Кажется, среди материалов было также видео Помплиано с обзором Биткоина. Я собрал информацию, открыл групповой чат для всех должностных лиц и директоров. Раньше мы проводили достаточно официальные заседания совета директоров раз в квартал в стандартном формате. Затем у нас не было возможности проводить заседания вживую из-за ограничений, связанных с COVID. Поэтому я открыл общий чат в iMessage и выложил там эти три видео. А потом сказал: «Эй, ребята, посмотрите их все, а потом я вам позвоню».
Убедившись, что «домашняя работа» выполнена, я назначил онлайн-встречу отдельно с каждым членом команды. У нас были оживленные беседы с финансовым директором, генеральным юрисконсультом и всеми внешними директорами. Я ответил на все их вопросы. А также отметил, что они были достаточно хорошо информированы. И половина из них имела опыт работы с криптовалютой раньше, чем я. Интересно, да?
Самое забавное то, что всякий раз, когда вы говорите о своих планах на Биткоин, особенно если вы являетесь публичной компанией, люди приходят в недоумение: вы не боитесь? А не вызовет ли это беспокойство инвесторов? И они думают, что это какая-то ужасная странная вещь. Но по моему личному опыту половина коллег, с которыми я общался, знали о Биткоине больше меня либо уже торговали им, как и половина директоров. А у некоторых из моих инвесторов уже есть личные сбережения в Биткоине.
В какой-то момент некоторые из моих специалистов по коммуникации с инвесторами сказали: «Большинство согласны с вашими идеями, но есть один инвестор, который испытывает большие опасения насчет ваших планов инвестировать в Биткоин. Так что будьте очень осторожны при общении с ним». Я ответил: «Хорошо». Итак, я поговорил с этим инвестором и суть его предложения состояла в том, чтобы мы просто вернули все деньги, вместо покупки биткоинов. И я объяснил, почему мы не можем просто вернуть ему все деньги. Корпоративная казна предназначена для обеспечения долговечности компании, чтобы мы могли выполнить все обязательства перед контрагентами в течение следующего десятилетия. И если бы я выцедил из корпоративной казны все ликвидные активы и у нас случился бы кризис – я не смог бы выполнить свои обещания перед моими клиентами, сотрудниками или поставщиками. Любой, кто задумался бы в этот момент, пришел бы к выводу, что нам нужна казна. После того как я закончил аргументацию, я начал вкладывать в Биткоин.
Когда я объяснял, почему считаю Биткоин самым разумным капиталовложением для наших корпоративных активов, он оборвал меня, сказав: «Да, я знаю о Биткоине, меня есть BTC». Иногда люди боятся неизвестного. Многие из тех, с кем вы боитесь заговаривать о Биткоине, на самом деле могут знать больше чем вам кажется.
Ладно, вернемся к процессу обучения совета директоров и должностных лиц. Важно было убедиться в том, что всем предоставлена одинаковая информация. После этого удостовериться, что я в свою очередь понял их идеи о том, как нам следует все устроить. Потом мы еще разок нырнули в «кроличью нору» за дополнительной информацией, среди которой была статья Лины Олден, в которой она скептически высказывалась в отношении Биткоина в 2017 году. А в 2020 году она приобрела BTC и объяснила (1, 2, 3) почему. Она говорила о безопасности, о том как на Биткоин (не) повлияли происходившие хардфорки, об изменившейся макроэкономической ситуации, об укреплении Биткоина и о стабилизации сообщества. Я отправил это совету директоров.
После того как мы получили критическую массу информации, нужно было рассмотреть все связанные с этим юридические вопросы. Генеральный совет возглавил этот процесс, чтобы проработать его через наших внешних юристов и экспертов по криптовалютам и как следует все продумать. Помимо того, нам необходимо было решить финансовые и бухгалтерские вопросы, а также вопросы контроля. Финансовый директор взял на себя ответственность за это. Через какое-то время у нас возникли вопросы, как нам развивать диалог и вести переговоры с внешними инвесторами.
Есть простое правило: вы публичная компания, а значит — никаких сюрпризов. Да и в жизни есть своего рода универсальное правило — уметь ладить с кем угодно, верно? Люди не любят сюрпризов — это мое послание всем «биткоинерам» в мире. Если бы они спросили моего совета, чего ожидает тот, кто планирует вложить в Биткоин 425 миллионов долларов? Ответ: никаких сюрпризов. Никаких внезапных, красивых, изящных, рискованных и сложных идей, которые могут сработать, а могут и не сработать.
Принимайте решения осторожно и со всей ответственностью. Потому что средства к существованию других людей находятся в ваших руках. Если я инвестирую в биткоины, то средства к существованию находятся в руках майнеров, разработчиков и сообщества. Я же являюсь доверенным лицом, ответственным за внешних акционеров MicroStrategy, которые владеют акциями MSTR. И я должен заботиться не только о своих коллегах, но также о клиентах и регуляторах. Я должен заботиться об инвесторах. Среди них бывают весьма разные люди. Все они имеют разные временные рамки. Поэтому я провел много времени с менеджментом и советом директоров, размышляя о том, через какую процедуру Due Diligence нам следует пройти, чего ожидать.
Зачем MicroStrategy инвестировала в Биткоин 425 миллионов долларов и сделала его своим основным резервным активом? Как их команда изучала Биткоин? Что побуждает людей интересоваться Биткоином в условиях высокой инфляции? Эти и другие вопросы обсуждаем с Майклом Сэйлором, генеральным директором MicroStrategy (текстовая расшифровка подкаста).
Майкл Сэйлор: Есть золотое правило. Поступайте с другими так, как хотите, чтобы они поступали с вами. Если бы вы работали инвестором в моей компании, то чего бы вы ожидали от команды менеджеров, столкнувшихся с кризисом? Наверняка вы ответите, что ожидали бы от них каких-то действий.
Если бы я узнал, что кто-то изобрел квантовый компьютер, каковы были бы мои ожидания от биткоин-сообщества? Например, я бы надеялся, что они используют один из этих квантовых компьютеров для подключения его к майнинговой установке, и сразу начнут с его помощью добывать биткоины. Меня раздражают люди, которые вечно беспокоятся: «а что, если этот квантовый компьютер?..» Я, напротив, надеюсь, что при появлении некоего новшества — компьютера, программного обеспечения или чего-то подобного — сообщество воспользуется им, чтобы сделать сеть более безопасной и эффективной для всех ее участников. И это логичные ожидания. Обдумайте идею, рассмотрите все варианты и продвигайте ее со всей возможной осмотрительностью и внимательностью по отношению к другим сторонам. Именно по такому пути пошли мы: много размышляли, провели собственное исследование.
Первым делом нужно обозначить проблему: «Мои активы обесцениваются на 10–20% в год». Следующее, над чем вы должны подумать: «Какие активы есть в моей казне? Могу ли я инвестировать в акции? В недвижимость? В драгоценные металлы? А, может быть, инвестировать в криптовалюту?» Да, в криптовалюту — можете. Мы избавились от большинства других вариантов и перешли к золоту и криптовалюте. Я глубоко интересовался золотом и мог бы долго говорить о нем, но в итоге пришел к выводу, что криптовалюта сейчас где-то в десять или даже в сто раз лучше золота, а со временем будет и в тысячу, и в миллион раз лучше. Поэтому не было никакого смысла вкладывать деньги в золото — как средство сбережения оно будет вытеснено Биткоином. И даже если этого не произойдет, золото уже не соответствует стандартам XXI века. По сути, все, что вам нужно сделать — это заключить, что Биткоин работает. И как только вы это признаете, все остальное будет меркнуть в сравнении с ним.
Затем мы задались следующими вопросами: как корректно сообщить о решении инвесторам, как купить Биткоин и как с ним обращаться?
Стефан Ливера: Кстати, я хотел бы узнать ваше мнение, почему именно Биткоин, а не какой-то из альткоинов?
М. С.: Первым делом я взглянул на рыночную капитализацию Биткоина — она составляет около 200 миллиардов долларов. В то же время у Ethereum рыночная капитализация всего около 45 миллиардов долларов. У Tether и других стейблкоинов — в диапазоне от четырех-пяти до десяти миллиардов долларов. Далее, Bitcoin Cash — 4 миллиарда, остальные можно даже не брать в расчет. Это заставило меня задуматься.
Мне потребовалось около 15 часов изучения информации, чтобы понять: Биткоин является лучшей валютой из всех когда-либо изобретенных. Чтобы понять, что Ethereum все еще представляет собой венчурную компанию на ранней стадии развития, мне потребовалось всего 15 минут. Ethereum — это стартап-единорог от криптоиндустрии. Пока они отлично справляются. Я желаю им успеха и реализации множества блестящих возможностей. Я ведь слушал выпуск твоего подкаста с Виталиком. Даже они признают, что для достижения стадии готового продукта им предстоит проделать еще много работы. Проблема в том, что проект Ethereum 2.0, по сути, являет собой признание того, что архитектура первой версия Ethereum 1.0 является нестабильной или не завершенной.
Думаю, очевидно, что это лучшая на сегодня платформа для создания криптоприложений. Если их видение заключается в том, чтобы создать платформу, позволяющую создавать любые DeFi- или другие децентрализованные приложения… Что ж, отлично. Я могу это понять. Но в то же время было бы неуместно использовать эфиры в качестве средства сбережения для корпоративного или институционального казначейства. Ethereum не стоит вложений на 500 миллионов или миллиард долларов.
Мне кажется, у проекта кризис идентичности. Согласитесь, это нелепо, когда основатель проекта говорит, что текущий продукт в его нынешнем виде является дефектным в долгосрочной перспективе, правда? Само собой, такое заявление отпугивает людей. Представьте, что я прихожу в банк и говорю, что у меня есть программное обеспечение для бизнес-аналитики, с помощью которого они могут управлять своим бизнесом, и они соглашаются внедрить это приложение в работу. А затем я заявляю: «Правда, оно будет работать только в течение 12 месяцев, прежде чем выйдет из строя из-за перегрузки и комиссий за транзакции. Есть кое-какие проблемы с ним, но вы не волнуйтесь. Я планирую исправить их где-то между 12-м и 36-м месяцем». Естественно, у вас не будет никаких продаж. Никто не поставит миллиард или 10 миллиардов долларов на развивающийся продукт, кроме венчурных капиталистов, верно? Это первая проблема. Другая проблема — это ценность. Нет четкого ценностного предложения.
Меня очень удивила реакция на мою публикацию в твиттере. Я написал, что Биткоин можно отнести к сети криптоактивов. Имея в виду, он претендует на то, чтобы быть средством сбережения. Большинство людей, которые так или иначе связаны с Биткоином, знают, что он является цифровым золотом и может быть использован в качестве средства сбережения, их это устраивает и им не нужен какой-либо другой актив. Если в Биткоин вложена сумма сто триллионов долларов — прекрасно. Я имею в виду, что он вырастет в 10 раз до 2 триллионов, а потом еще раз в 10 раз до 20 триллионов. Он может вырасти хоть в 500 раз — главное, что он сохранит вложенные сто триллионов. Все это понимают. С другой стороны, когда я предположил, что Ethereum лучше классифицировать как крупнейшую и основную платформу для криптоприложений, или сеть криптоприложений, многие, как мне кажется, восприняли это в штыки. У меня не было намерения их провоцировать или оскорблять. На самом деле, я имел в виду, что не исключаю роли для Ethereum децентрализованной платформы приложений.
У меня есть дюжина вариантов его использования. Если бы мне довелось оказаться в их совете директоров, и если бы они были компанией, я бы заявил, что она недостаточно созрела, чтобы стать публичной, потому что они не хотят говорить открыто о том, что они отстаивают. Они не заявляют во всеуслышание: «Мы просто прорабатываем свой путь. Это эксперимент. Посмотрим, что из него получится. Мы осознаем наличие проблемы и попытаемся как-нибудь это исправить. И через 24 месяца развернем новую сеть, которая будет работать как вам нужно». Но проблема, конечно, в том, что ни одно крупное предприятие не будет доверять вам, если вы не зарекомендовали себя как надежная и стабильная компания, хотя бы в течение трех лет. Через три года после того, как вы уделите достаточное внимание архитектуре, найдется кто-то, кто поставит на вас миллиард долларов, а до тех пор вы можете привлекать венчурный капитал и спекулятивные инвестиции. И так и должно быть.
Я ведь сам являюсь капиталистом свободного рынка. И я не собираюсь говорить за все криптовалюты. Потому что, их ведь тысячи. Некоторые из них хотят все и сразу. Они хотят быть и средством сбережения, и криптоактивом, и криптоприложением. Не нужно быть ученым (хоть я им и являюсь), чтобы понять, что если вы усложняете программное обеспечение, то увеличиваете количество точек отказа и потенциальных векторов атаки. По идее, все в биткоин-сообществе должны знать это лучше, чем кто-либо другой, не так ли? Поскольку биткоин-майнеры используют ASIC (application-specific integrated circuit, интегральная схема специального назначения), а это очень специфическая вещь. Майнеры не используют процессоры общего назначения или графические процессоры. Они используют особую микросхему, у которой есть только одно назначение. И любой другой чип не подошел бы для той же цели. Они используют аппаратные кошельки, которые представляют собой специализированные мобильные устройства, выполняющие только одну задачу, понимаете? И если кто-нибудь захотел бы использовать общую сеть Amazon AWS, или хостинг S3, а может быть свой iPhone или что-то еще, это было бы не возможно, из-за большого количества уязвимостей и составляющих. Это как «Машина Голдберга«. Подойдет в качестве экспериментального прототипа, если скорость в приоритете.
Так вот, когда я учился на первом курсе Массачусетского технологического института, основным условием было: чем проще — тем лучше. Сложность ни к чему, правда? Не нужно создавать очередную «Машину Руба Голдберга» — в ней слишком много деталей. Она может сломаться в любую минуту. Придерживайтесь принципа KISS (акроним для «Keep it stupidly simple») — старайтесь делать решения максимально простыми, настолько простыми, насколько это только возможно.
Так вот, это было первым моим наблюдением. Второе заключается в том, что криптовалюта похожа на создание новой жизни в форме программного обеспечения и выпуск ее в киберпространство. Это не то же самое, что создание централизованного приложения. Необходимо создать форму жизни, ее генетический код, а затем выпустить ее на волю. После этого вы не можете вносить в нее исправления. Нельзя вернуть ее на пятом году и изменить сердце, добавить еще три ноги. Удвоить количество глаз или изменить их функционал. Этого нельзя делать, если вы хотите, чтобы она была настоящей децентрализованной криптовалютой.
Начинающему архитектору для начала нужно научиться разбираться в типах протокола. Протокол для создания децентрализованных приложений отличается от протокола для создания средства сбережения. И вы, и я можем разработать протокол для особого типа децентрализованного приложения, и он тоже будет другим. Природа произвела на свет миллионы и миллионы существ. Их ДНК отличаются и каждое существо обладает своими преимуществами: паук, рыба, орел или человек. Вы выпускаете вещь на свет божий, а затем позволяете ей стать полной, лучшей версией самой себя. И не нужно с ней больше возиться. Если вы будете вносить какие-то изменения, то как бы начнете все сначала. Настоящая проблема с Ethereum заключается в том, что переход к версии 2.0 означает, что они начинают все заново. Все нематериальные активы от первой версии теряют в цене. И теперь любой, кто захочет вложить в Ethereum миллиард долларов, должен сначала подождать еще три – пять лет, чтобы убедиться в его надежности. Знаете об Эффекте Линди? От Николаса Талеба.
С. Л.: Да, конечно. Майкл, я хотел бы спросить вас, рассматриваете ли вы какие-либо риски в отношении будущего регулирования криптовалют. Вы же знаете, все кругом обсуждают, что правительство якобы собирается запретить Биткоин. Или что-то подобное. А вам это приходило в голову? Или вас это не так беспокоит и вы думаете, что на самом деле все пойдет по другому пути?
М. С.: Так вот, в интерпретации Николаса Талеба, причина гениальности эффекта Линди заключается в том, что: «Время является величайшим стрессором, величайшим фактором непостоянства».
Касаемо регулирования, в 2010 году этот вопрос был весьма важным. В 2013 году, когда запрещали виртуальные азартные игры и закрывали заведения, я, наблюдая за этим, написал в твиттере: «Возможно, дни Биткоина сочтены и он пойдет по пути азартных игр, а может и нет, кто знает?». Тогда я не знал. На протяжении всех последующих лет всегда возникал вопрос: будет ли налоговая служба облагать налогом биткоины? Например, если налоговая решит, что прибыль в биткоинах необходимо декларировать в конце каждого налогового периода, это наверняка скажется негативно на Биткоине. Вместо того чтобы покупать Биткоин, пришлось бы ждать 22 года и отложить прирост капитала.
Позже стало известно мнение налоговой и мнение OCC (управление контролера денежного обращения). Компания Fidelity (американская холдинговая компания, оказывающая финансовые услуги) одобрила Биткоин. Затем появились депозитарии криптовалют. Депозитарии и биржи получили лицензию штата Нью-Йорк. Каждое из этих событий укрепляло фундамент стабильности Биткоина и его соответствия нормативным требованиям. Плюс к тому, недавнее появление криптобанка Kraken. Каждое из этих событий укрепляет положение Биткоина. Итак, если бы вы задали мне этот вопрос три года назад, мне было бы сложно сказать наверняка — кто знает, как пойдет. Взять, к примеру, Лин Олден. В этом году она опубликовала статью (здесь перевод в 2 частях: 1, 2, 3), в которой пишет, что в 2017 году была скептически настроена по отношению к Биткоину, а в 2020-м — уже нет. Думаю, я был таким же скептиком в 2017 году. Возможно, из-за венчурных инвестиций в 2016.
Зачем MicroStrategy инвестировала в Биткоин 425 миллионов долларов и сделала его своим основным резервным активом? Как их команда изучала Биткоин? Что побуждает людей интересоваться Биткоином в условиях высокой инфляции? Эти и другие вопросы обсуждаем с Майклом Сэйлором, генеральным директором MicroStrategy (текстовая расшифровка подкаста).
Майкл Сэйлор: Я чувствую некую вину, потому что в 2017 году мог бы купить биткоины за 10 000 долларов. И я пошел бы на огромный, гораздо больший риск чем сегодня. Я же ждал 36 месяцев: видел результаты хардфорка, наблюдал за тем, как все нормативные требования вступают в силу, и лицезрел, как пазл складывается и риски исчезают. Я тогда подумал про себя, что смогу купить его по той же цене. По иронии судьбы позже, в мае или июне, каждый актив, доступный для покупки институциональному инвестору, взлетел до небес. Рынок перегружен. Рынок больших технологий перегружен и переоценен. Долгосрочные облигации переоценены. Цены на недвижимость завышены. Все фондовые индексы завышены. Цена золота, вероятно, тоже завышена, хотя инвестиционный банк Merrill Lynch советует своим инвесторам вкладывать 25% своих денег в золото. Цены на все подскочили вверх. Золото подорожало на 30–40%. Все подорожало на 35%, кроме одного, Стефан, как думаешь, чего?
Стефан Ливера: Кроме биткоина.
М. С.: Именно: биткоина. Мы все будто заново пережили Черный четверг, но Биткоин — сколько он стоил 1 января этого года?
С. Л.: Наверное, около 10 000 долларов. Точно не помню.
М. С.: Точно. А если взглянуть на данные за последние 24 месяца? Биткоин остается в боковом тренде. Я подумал, что это своего рода подарок судьбы. Наконец-то я понял всю прелесть Биткоина. И есть люди, которые его продают. Вот почему я сидел, кажется, восемь дней подряд, скупая биткоины. Мне потребовалось восемь дней, чтобы приобрести BTC на сумму 425 миллионов долларов. И я наблюдал за рынком день и ночь, следил за движением тикера, совершая сделку за сделкой. Я опасался, что кто-то, кто мыслит так же, как я, зайдет на рынок. Я почувствовал хроническую нехватку средств. Как я сказал кому-то: «Как только вы поймете Биткоин, у вас появится ужасающее чувство дефицита финансов». Я покупал BTC по цене около 10 000 долларов, размышляя: а вдруг кто-то сейчас проснется на рынке и цена поднимется до 20 или 25 тысяч? Как я потом объясню коллегам, что собираюсь и дальше покупать биткоины по 15 000, 17 000 или 20 000 долларов? Нам бы предстоял непростой разговор.
В общем, я провел восемь мучительных дней, покупая BTC по частям. Я писал об этом в твиттере: мы совершили около 160 000 сделок. Ужас какой-то. И все это время мне не дает покоя мысль: кто эти люди, которые продавали мне биткоины? Зачем вообще кому-то их продавать? Надеюсь, они продают их, чтобы выйти замуж за любовь всей своей жизни, или чтобы купить самолет, яхту или тот же Lamborghini. Или они продают Биткоин, чтобы приобрести то, что круто изменит их жизнь. Но что, если они продают его, чтобы купить другой актив? Но они уже торгуют активом с потенциально положительной доходностью, на 20% большей, чем у следующего лучшего актива. Все остальные активы, похоже, будут иметь отрицательную доходность в следующее десятилетие. Впрочем, ладно, дареному коню в зубы не смотрят.
С. Л.: Верно. Как вы сказали в одном из пресс-релизов, это было частью целенаправленной корпоративной стратегии по принятию стандарта Биткоина.
М. С.: Да. Я наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Многие обсуждают спекуляции или, как Пол Тюдор Джонс, говорят, что вложили 1% своих средств в Биткоин. Прекрасно, что инвестор вкладывает 1% в Биткоин. Но я лично не понимаю, как человек, который говорит, что понимает Биткоин, может заниматься спекуляцией или вкладывать в Биткоин всего лишь 1% своих накоплений.
Я иногда шучу, что есть парень, который думает, что знает Вегас и едет туда, чтобы потратить миллион долларов на азартные игры за неделю. И есть миллиардер, который знает Вегас — Говард Хьюз. Он едет в Вегас и покупает его весь: все казино, всю землю, всё вокруг. Так кто из двух парней действительно знает все о Вегасе? Кто из этих двух парней лучший предприниматель?
С. Л.: Конечно, миллиардер.
М. С.: Я бы хотел сказать Полу Тюдору Джонсу, что если он действительно знает, что такое Биткоин и осознает, что это самый редкий цифровой актив, то он также должен понимать, что Биткоин будет иметь положительную доходность от 10 до 20%. Если хорошенько разобраться в технологии Биткоина, сразу понимаешь, что по характеристикам он умнее, быстрее и сильнее золота, что делает его в 100 или 1000 раз лучше, чем золото. Его ценность увеличивается быстрее, чем у печатаемого фиата. Значительно быстрее. Если верить тому, что ФРС собирается обесценивать валюту на 10% в год в течение следующего десятилетия или, по крайней мере, в течение пяти лет, тогда 99% активов, которыми вы владеете, будут обесцениваться на 10% в год. И даже если биткоин вырастет на 30%, часть ваших вложений в нем вас не спасет.
Конечно, можно заниматься хеджированием, но зачем вкладывать 99% своих активов в то, что будет терять 10% в год в течение следующего десятилетия? Если вы действительно хорошо знаете Биткоин, то понимаете, что нет ничего лучше него. Мы ведь должны покупать активы, показывающий высокий рост. Рост выше, чем скорость, с которой ФРС печатает деньги, так?
С. Л.: Таких активов не так уж много, верно?
М. С.: Именно. Если вы можете купить компанию с трехкратной выручкой, денежные потоки которой будут увеличиваться на 20% в год в течение следующего десятилетия, то покупайте. Но попробуйте найти такую компанию — их нет.
Напоследок поделюсь с вами забавной цитатой.
Компания Snowflake становится публичной. Точно не помню, кажется, их выручка составляет около 500 миллиардов долларов, она быстро растет. И они теряют много денег, около 300 миллионов в год, но при этом растут и становятся публичной компанией, примерно с 20-кратной доходностью. В день IPO стоимость компании уже достигает 30 миллиардов. А затем подскакивает до 70 миллиардов, и это уже означает доходность около 700 миллионов долларов — она выросла в сто раз. Я даже не читал всех подробностей, это приблизительные цифры, но это факт: компания выросла до неприличия, в 100 раз. Но прибыли она не приносит. Об этом пишут в Wall Street Journal, скорее всего, на первой полосе — как о таком не написать? И журналист пишет (восхитительная цитата!): «Мы все знаем, что компания сильно переоценена. Это огромный рост, и рынок обычно не терпит такого, но вы должны понимать, что эта компания увеличивает свои доходы во время пандемии и инвесторы готовы платить за дефицитный актив. Эта компания только что привлекла 3 миллиарда долларов в ходе IPO, и ее оценка составляет 35 миллиардов, что превышает ее выручку в 50 раз». И объяснение в статье приводится такое: «Это редкий актив и инвесторы готовы за него платить».
Итак, вернемся к спекулянтам и хеджерам: если вы действительно понимаете Биткоин и у вас есть деньги, то вы наверняка скупаете его тайком. Может быть, такие люди есть, но они не дают о себе знать. Они молчат. С другой стороны, если у вас есть инвестиционный фонд на 10 миллионов долларов, то проще простого купить Биткоин на миллиард долларов, а затем объявить об этом всем и заявить, что хотите купить еще на 5 миллиардов. Правда, больше ничего нет, все уже раскуплено.
Я задаюсь вопросом, зачем тому, кто действительно понимает Биткоин и знает, что любой наличный капитал в фиате обесценивается на 10% в год… Суверенный долг обесценивается на 10 с лишним процентов в год, рынок акций перегрет, и S&P 500, вероятно, ожидают десятилетия убытков… Так вот, с чего это вдруг им вкладывать 99% своих активов во что-то из перечисленного, а потом говорить: «Я вложил 1% в Биткоин»?